А если поглубже в вашу любимую Еремину заглянуть? Может, вы там кого другого и обнаружите, не только ее, родимую?! Ах-ха-ха! Так и есть! У красного-то царицына платья – хитрые ведьмины отделочки, рюшки, воланы, вышивочки… та-а-а-ак, рассмотрим под лупой… ого-го! Тут и Овстугов! И гениальный Сердолик! И даже Ульяна Танкистка! Ага, значит, ей можно, а мне нельзя?! Мне что, свои рукописи в костер?! И сжечь? А дым-то, дым-то от моей бумаги по ветру взовьется! И кто-нибудь наивный его нанюхается… вот горе-то!

Ах, да я догадалась, это ведь моя бедная глупая башка виновата. Все впитывает, как губка! Все подбирает! Всем питается! Как голубь летучий. Ну блондинка я крашеная, сразу понятно, что тупая. Я такая женщина-женщина-женщина! А вы мне: эй, дура, вину перед царицей искупай, под поезд бросайся! Тогда поверят, что ты белая и пушистая!

А у меня, между прочим, кроме стихов моих, ничего-то в жизни и нет, никакой, грубо говоря, отрады. А у нее? У знаменитой ведьмы вашей?!

…Ножом – звезду: лопатка и хребет в крови! – пятиконечную – рисуй. Дай рис – на завтрак, ужин и обед. Дай руку мне! России больше нет. (Ольга Еремина)

…Глядите же: нет родины моей… нет радости моей… (Егор Ивановский)

…Той земли на суше и море – нет… Все картографы обманулись… (Анна Царева)

Ха-ха-ха! Так вот как просто ларчик открывался! Диво дивное! И Еремина ворует! Да еще как! Видите, как ловко! Прямо слова, фразы выхватывает беззастенчиво из шкатулок своих великих предшественников – и в свою чудесную картину на самое видное место всаживает! А вы повторяете на разные лады, как попугаи: подленькие сочинители крадут то, что плохо лежит! Крадут?! Да! Крадут! Во все времена крали! И во все века крали! И вот это ваше любимое, ереминское – огненное, трагическое, высокое, ширококрылое, вольное – может, тоже откуда-то благополучно, втихаря и подло скрадено? Да наверняка скрадено! Только вы все о том молчите! А потому что вам же надо сотворить себе кумирчика, кумира! Вы же – толпа! Без кумира – не можете!

…И пусть меня поставят к стенке – пли! И пусть ведут ко рву, и крик: стреляй! Я упаду на грудь моей земли. И – топором руби. Штыком коли. Да буду я лежать в родной пыли. Будь проклят, бой, жемчужный твой Шанхай. (из стихов Ольги Ереминой)

Да! Скрадено! И я знаю, откуда! Да не скажу!

Ага! Момент истины! И нас тоже всех – расстрелять, скопом?! Нас! Тех, кто посмел попользоваться чужими мыслями и идеями! Нас, впитавших и взлелеявших самое любимое, самое-пресамое! Ах да, мы, убитые, мертвые, мы уже безопасны, безвредны! Мы уже больше никогда и ничего ни у кого не украдем! Мы, мертвецы, сразу станем святыми! А тот, кто еще жив, да кто держит в себе все насмерть полюбленное, накрепко запомненное и где-то от души – от сердца – да! да! – использованное, повторенное, – ну и что, за то, что мы кого-то повторили, у кого-то что-то стащили, мы уже навеки – гады ползучие, шваль прокаженная?! О, е-мое! Старая сказка про Царевну-Лягушку! Там-то один подлый Кощей был. А мы теперь – все Кощеи. Смерть наша – иглой в яйце! Достань попробуй корзину, где яйцо то лежит, с того высокого дуба! Не долезешь! Грохнешься оземь и все кости разобьешь! И правильно говорят: с дуба рухнул!

А все-таки как прекрасны эти стихи, пусть даже наглая Еремина их и стянула откуда-то, не знаю:

…В это небо большое, где будем лететь все мы, все мы, когда оборвется звук… Мне бы в танце – с тобой – вот так – умереть, в вековом кольце ВСЁ простивших рук… (из стихов Ольги Ереминой)

Короче, дело к ночи. Мы что, все чужие друг другу? А может, мы все родные? И можно нам безнаказанно друг у друга красть – читай: открыто друг друга любить! Кража и любовь – вот вы скажите мне, чем они отличаются! По мне, так ничем! Знаете, у богачей клич есть такой: «Крадите и делитесь!» Вот и мы так же, поэты. Крадем друг у друга и делимся! Одно тесто у нас, один замес! Просто в одной булочке есть изюмчик, а в другой нет! В одном супчике плавает телятина, а в другом плавает не скажу что! И есть ты тот суп не будешь, хоть тресни! Что за чудо это воровство! Воруй не хочу!