–Дежурный по части лейтенант Веселов.

–Почему еще не генерал?– строго спросила Галя.

–Галка, привет!– весело ответила трубка,– соскучилась? Через полтора часа прибуду.

–Володечка, а ты можешь кого-нибудь из друзей привести?– спросила Галя.

–А тебе меня одного мало?– рассмеялся лейтенант.

–Если очень постараешься, то достаточно,– парировала его слова Галя,– у меня теперь подруга живет. Пока холостая.

–Красивая?

–Так. Ничего. Сойдет с маргарином.

–Ладно, я Кольку-прапорщика позову, он тоже холостой. Может, они снюхаются.

–Давай,– согласилась Галя,– мы пошли картошку варить, винегрет соорудим, селедочку с луком сварганим, а горючего сами принесите.

–Лады,– весело гаркнуло в трубке, и сразу же раздались гудки отбоя.

Девушки зашли в комнату, взяли продукты и побежали на кухню готовить ужин. Вскоре все было готово. Картошка в алюминиевой кастрюле варилась на маленьком огне, очищенная от костей, нарезанная крупными ломтями селедка, аппетитно поблескивала жирным боком среди луковых кружков, приправленная мутноватым подсолнечным маслом. Винегрет, уложенный горкой в эмалированную миску, красовался посреди стола. Несколько пучков зеленого лука расположили рядом. Поскольку не нашлось четырех стаканов, на стол поставили еще две банки из-под майонеза, а рядом с ними положили две суповых тарелки, по одной на каждую пару.

–А вдруг он мне не понравится,– смущенно пробормотала Люба,– как я с ним с одной тарелки буду есть?

–Не заразный, не подавишься,– оборвала ее Галя,– подвинешь, что тебе, на свой край, и дело с концом. Ты только мне вечер не испорть.

Парни в военной форме пришли вовремя, вежливо постучали и, не дождавшись разрешения, вошли. Взглянув на стол, оба изобразили восхищение, а Володя воскликнул:

–Вот это прием. Такой, наверное, только в кремле увидишь. Ай, да девочки! Давайте знакомиться. Мой друг Коля, прошу любить и жаловать.

–А это моя подруга Люба,– в тон ему сообщила Галя,– для тех, кто не знает, меня зовут Галя, а моего друга Володя. Все дипломатические формальности закончены. Прошу к столу. Простите за сервировку, посуды у нас пока мало.

–Может у соседки попросить?– предложил Николай.

–Да ну ее,– отмахнулась Галя,– будет потом каждую минуту заглядывать, не разбили ли ее тарелку. Как-нибудь обойдемся. Будем считать, что у нас военно-полевые условия.

–Ошибочка вышла,– поправил ее Николай,– больше похоже на санаторные.

–Он прав,– поддержала Николая Люба,– давайте определимся, кто, где сидит.

–В две шеренги становись!– шутливо скомандовал Володя,– Галя от меня слева, Коля сзади, Люба рядом. В таком порядке начинаем движение к столу.

Все рассмеялись, расселись вокруг стола. Прапорщик достал бутылку водки, привычным жестом сорвал с нее алюминиевую пробку, прозванную в народе «бескозыркой», профессиональным движением налил водку в стаканы и банки, поставил бутылку на стол, положил горячей картошки себе и Любе, в эту же тарелку насыпал две одинаковые горки винегрета, на вершины которых бросил по куску селедки. Любе понравилось, что он разделил угощение одинаково ей и себе. Она обратила внимание, что Володя положил себе на два куска селедки больше, чем Гале.

–Здоровый мужик,– решила она,– ему, наверное, больше надо. А, впрочем, не мое дело, они уже давно встречаются.

Они до дна выпили за любовь и дружбу. Потом опять до дна за взаимопонимание. Потом еще за что-то, затем появилась вторая бутылка. Люба попыталась возражать, но ее легко уговорили быть, как все. Когда ни пить, ни есть стало нечего, Галя вытащила из шкафа старый проигрыватель и, накрутив до упора пружину, поставила пластинку с известной в то время музыкой Цфасмана.