– А может этот конь вам привиделся, и не было его вовсе? – рассмеялась девушка, но, бросив взгляд в окно на улицу, где уже почти совсем стемнело, быстро направилась к выходу из дома.

Но Василий не дал ей так просто уйти от них и схватил ее за талию.

– А как же слова твои – ночь провести со мной? – спросил он.

– Не могу я сейчас. Утром приду.

Девушка вырвалась и быстро убежала. Было слышно, как она чуть ли не бегом поднялась на второй этаж и закрыла дверь.

Вильд и Василий удивленно переглянулись. Странно это было, но голод брал свое, и им было не до загадок непонятной деревни и ее жителей.

– Перекусим чуток, да я пойду коней в конюшню поставлю, – произнес Василий, разворачиваясь к столу.

К этому времени на улице совсем стемнело. Голоса людей стихли, животные тоже притихли. Лишь изредка где-то по деревне раздавался чей-то крик.

– Нужно проверить лошадей и отвести их в конюшню, не всю же ночь им рядом с домом стоять, – напомнил Василий, когда они утолили первый голод.

– Надо, – согласился с ним Вильд. – Они не хотели идти, как только мы в деревню вошли, не нравилось им здесь что-то. Как и мне, впрочем.

– Брось, дома здесь странные, согласен, зато люди какие приветливые.

– Этот стол не для нас приготовлен был. Ты и сам это понимаешь. Ждали кого-то другого. Ждать-то ждали, да только сами попрятались. Пойду лошадей проверю, – произнес Вильд, собираясь подняться из-за стола.

– Я с тобой. Пока не окончательно стемнело, может кого из деревенских жителей встретим и порасспросим, а нет, так глядишь какую диковинку увидим, вроде коня того.

– С меня хватит и одной диковинки. Я такого уродливого коня раньше не встречал. Не понимаю, как он живет. А угощение и вправду вкусное, хоть и не для нас приготовлено было.

Путники начали подниматься с лавок, когда послышался громкий скрежет, и дом, зашатавшись, начал поворачиваться. Вильд подскочил к стене и, держась за нее, выглянул в окно. Василий же сначала ухватился за лавку, а потом тоже присоединился к Вильду, прижавшись к стене.

Повернувшись немного, дом остановился, а скрип прекратился. Несмотря на уже наступившую ночь, все равно можно было рассмотреть происходящее снаружи. Все дома вдоль улицы повернулись, приняв привычный облик, который и должен быть у нормальных домов.

– Как это у них ворочается? – удивленно спросил Василий.

– Местные, похоже, не удивлены и не напуганы – никого на улице нет.

– Если кто на втором этаже, так не выйдет теперь, прыгать придется. Вон лестницы, как дома повернулись все, в глухие стены упираются.

– Кажись, не все на вторых этажах. Вон мужик какой-то из дома вышел. Только вот мужик ли это? – спросил Вильд, стараясь рассмотреть вышедшего из дома напротив.

Человек, которого заметили путники, был одет в рваную одежду, но не это насторожило Вильда. Он странно передвигался, часто опираясь на землю слишком длинными руками. И даже не это выглядело странным. Его все время открытый рот с длинными клыками хорошо был различим даже с противоположной стороны улицы. Выйдя из дома, этот человек, если конечно это был человек, остановился и, задрав голову, стал принюхиваться.

– Бери мешок и уходим по-тихому из деревни, – приказал Вильд.

– Согласен, какой-то он зубастый.

Вильд направился к дверям, однако на половине пути замер. Дверь в комнату, скрипнув, приоткрылась. Может, это порыв ветра приоткрыл ее или что-то другое. Двери в домах на улицу до сих пор оставались открытыми. В щель между дверью и косяком Вильд увидел пролом в полу коридора, из которого вылезал кто-то, похожий своим безумным взглядом и острыми клыками на того, что стоял на улице.