Основу боевой группы Эбербаха составили 3-й танковый полк 4-й танковой дивизии, 6-й танковый полк 3-й танковой дивизии и в некоторых работах упоминается 1-й батальон 18-го танкового полка 18-й танковой дивизии. Всего в единый кулак было собрано около 150 машин. Фактически это были все танки, которые Гудериан мог собрать разово в одном месте для решительного удара. Помимо больших потерь материальной части танковые соединения армии испытывали серьезные перебои с поставками горюче-смазочных материалов, но об этом ниже. Необходимую поддержку танкам обеспечивали моторизованная пехота и артиллерия: 3-й моторизованный и 75-й артиллерийский полки 3-й танковой дивизии и выделенный из резерва 2-й танковой армии полк «Великая Германия».

Кстати, советское командование было осведомлено о плачевном состоянии танковых соединений армии Гудериана. Так, в «Журнале боевых действий Брянского фронта. 2-я Отечественная война 1941–1943 гг. Оперативный очерк» имеется следующая запись:

«Нужно сказать, что наступавшие на Тулу соединения противника были в предшествовавших боях сильно потрепаны и имели надломленную ударную силу. Так, 3-я и 4-я танковые дивизии имели обе вместе только около 80 танков. 18-я танковая дивизия, наиболее крепкая, насчитывала до 100 танков в своем составе. Кроме того, немцы имели большой недостаток в горюче-смазочных материалах, в особенности – масле для машин».[19]

Причиной перебоев в снабжении ГСМ немецких частей являлись тяжелые погодные условия. На них традиционно любят ссылаться немецкие мемуаристы, объясняя свои поражения, но в данном случае они правы. Грязь и распутица мешали не только немецким, но и советским войскам, что нашло свое отражение в документах. Здесь можно вспомнить тяжелый марш 238-й стрелковой дивизии от Тулы к Алексину. С другой стороны для танковой армии перебои с поставками горючего серьезно воздействовали на боеспособность, снижая ее наступательный потенциал, что вызывало тревогу у немецкого командования. Г. Гудериан в своих мемуарах отмечал:

«…шоссе Орел – Тула оказалось малопригодным для движения тяжелых автомашин и танков и через несколько дней было окончательно разбито. Чтобы хоть как-нибудь обеспечить подвоз войскам, приходилось сооружать настилы длиной в несколько километров из бревен. Боеспособность наступающих частей зависела не столько от численности личного состава, сколько от возможности обеспечения их горючим».[20]

Своему командующему вторит и генерал-квартирмейстер танковой армии:

«Состояние дорог делает нормальное снабжение просто невозможным. Отдельные машины могут двигаться лишь с помощью тракторов. В результате боеприпасы и топливо в 24-м корпусе на критически низком уровне».[21]

А вот как обстояло дело в 3-й танковой дивизии, слово ее квартирмейстеру:

«Положение в Крупышино просто катастрофическое. Сотни машин увязли в бездонной трясине, раскинувшейся на 30 километров. Топливо приходится доставлять по воздуху».[22]

Если подобные проблемы испытывала часть, назначенная в ударную группу, то, что говорить о других соединениях 2-й танковой армии, положение которых было не лучше. Так, командир 48-го моторизованного корпуса, действовавшего в районе Курска, генерал танковых войск Вернер Кемпф забрасывал штаб армии требованиями наладить снабжение по воздуху, предупреждая, что иначе почти весь корпус потеряет боеспособность. Даже 47-й моторизованный корпус, который в это время продолжал вести бои с остатками окруженных войск Брянского фронта и не совершал длительных маршей, страдал от нехватки топлива.

В данных условиях единственным средством исправить сложившееся положение было снабжение по воздуху, но здесь все упиралось в возможности транспортной авиации. Прикрывавший наступление группы армий «Центр» 2-й воздушный флот генерал-фельдмаршала Альберта Кессельринга имел в своем составе всего три группы транспортных самолетов Ju-52, которые могли доставить не более 200 тонн грузов в день. Кроме того действовала транспортная авиация воздушного флота в интересах не одной армии Гудериана, а на всем многокилометровом фронте группы армий. Так что и этот ресурс был крайне ограниченным. Хотя определенную поддержку в меру своих скромных сил транспортная авиация Люфтваффе танкистам оказывала.