Штурман сидел, остолбенев от изумления, и как поражённые громом сидели напротив него жрецы.

Музыка кончилась. И снова голова Галки запрокинулась вверх, стан изогнулся, левая рука взметнулась вверх, правая протянулась вперёд, и она замерла. Потом медленно опустила голову вниз, левая рука упала вдоль тела, а правой она начала стирать пот и так, прерывисто дыша, села рядом со Штурманом.

Зазвучала новая мелодия. Все вздрогнули. Штурман нажал на кнопку. Щелчок и музыка замолкла.

Жрецы безмолвно смотрели на Штурмана.

– Надо экономить… А то батарейки быстро сядут, – пояснил он и повернулся к Галке. – Ну ты даёшь! Увидел бы тебя сейчас кто из наших! Ты ж рождена быть богиней… – Он заметил, как жрецы начали тихо переговариваться между собой. Один из них встал, быстрыми шагами пересёк зал и скрылся за колоннами.

Верховный поднялся, и начал что-то говорить, торжественно и важно.

«Ну, просто речь держит. В нашу честь», – подумал Штурман, ни слова не понимая, но по изменившимся интонациям голоса догадываясь, что они все сделали правильно. – Похоже, что нас здесь начинают уважать, – шепнул он на ухо Галке.

Верховный закончил говорить, но продолжал стоять. И вдруг, медленно воздевая руки вверх и читая какую-то молитву, он стал подниматься в воздух. Жрецы заворожённо смотрели на него. А Штурман и Галка, поражённые увиденным, застыли на скамье.