– Эх! Нам бы сюда наш ял. И как бы я на нем загребал, – вздохнул Боцман.

– Вместе бы загребли, – согласился с ним Штурман. – Смотри!

Лодка безуспешно пыталась подойти к берегу, но все время натыкалась на мель. Тогда в воду спрыгнули несколько гребцов. Они приняли поданные с борта носилки и осторожно понесли их к берегу, где плавно опустили на песок.

Из носилок вылез роскошно одетый вельможа и, гордо выпрямившись, стал внимательно разглядывать приближавшуюся к нему процессию.

– Мне страшно, – прошептала Галка.

– Ну, при такой-то охране этот тип нам не страшен, – успокоил её Штурман.

Вождь что-то крикнул воинам, те остановились, а сам он поспешил навстречу вельможе. Они радостно поприветствовали друг друга и, переговариваясь, подошли ближе к пленникам. Вождь стал что-то объяснять, показывая рукой на пленников и на храм. Вельможа слушал его, кивал головой и в то же время цепко оглядывал каждого из схваченной тройки. Его взгляд несколько раз остановился на мощной фигуре Боцмана. Он повернулся к вождю и о чем-то спросил. Тот отрицательно покачал головой. Вельможа поморщился и стал в чем-то горячо убеждать вождя, усиленно жестикулируя руками. Но вождь снова ткнул рукой в сторону пленников, потом в сторону храма и отрицательно покачал головой.

Тогда вельможа ещё ближе подошёл к пленникам и стал в упор рассматривать их.

– Ну, что уставился, балабол, – зло процедил Боцман и сплюнул.

Тот радостно залопотал, снова бросился к вождю и что-то зашептал ему в ухо.

И вождь, наконец, согласился. Вельможа помахал рукой и что-то прокричал в сторону лодки. С неё спрыгнули ещё несколько гребцов и направились к берегу.

– Что-то они замышляют, – забеспокоился Штурман.

– А ты ещё не понял? Нельзя было давать себя связывать! Нельзя! – Боцман замолчал и напряжённо стал смотреть на идущего к нему вельможу.

Тот подошёл вплотную и вдруг, радостно вскрикнув, хлопнул его по груди. И тут же Боцман с диким рёвом всей своей массой обрушился на вельможу. Тот завопил и попытался выкарабкаться из-под Боцмана, но на него сверху рухнуло ещё тело Штурмана. Раздался отчаянный вопль Галки. Вельможа издал дикий смертельный крик, и все смешалось в этой куче.

Но уже через миг воины оттаскивали в разные стороны Боцмана и Штурмана, а гребцы помогали подняться с песка вельможе. Того била нервная дрожь, но он силился улыбаться и даже что-то говорить вождю побелевшими губами, пока несколько слуг бежали к нему с носилками. Он быстро залез в них, и слуги потащили носилки к лодке. Следом шестеро гребцов тащили извивающееся тело Боцмана.

Штурман, отброшенный в сторону, лежал на песке. Он увидел, как тащат Боцмана, завертелся, пытаясь подняться, и смог встать. Он сделал несколько шагов.

– Боцман! – закричал он вслед уходящим.

– Боцман!.. А-а-а!.. Прощай!.. Держись, Боцман!.. – вопил он, пока кто-то из конвоиров не стукнул его по затылку. Он ткнулся лицом в песок и уже не слышал, что сквозь шум прибоя пытался прокричать ему в ответ Боцман.

Штурмана поставили на ноги. Он мутно, мало что соображая, смотрел на конвой. Его подтолкнули, и отряд уже с двумя пленниками продолжил свой путь.

Галка шла как заворожённая, машинально переставляя ноги. Рядом, поддерживая её, брёл Штурман.

Вдруг он остановился и оглянулся назад. И дальше он шёл, поминутно оглядываясь и видел, как лодка все дальше и дальше уходит от берега…

Белый куб храма постепенно приближался, заслоняя собой горизонт. Уже была видна пристань у берега и дорога, поднимающаяся от неё к воротам святилища. Уже можно было различить колонны и статуи, опоясывающие его стены.