Настроение у Риты как раз было боевое, если не сказать злое. Мотя уже держал грушу и довольно улыбался. Она мягко запружинила на месте, сначала едва касаясь груши, наносила удары, как бы примериваясь, слегка, осторожно. Как кошка лапой ударяла и отпрыгивала назад. Довольная физиономия Моти, которая выглядывала из-за груши, раздражала ее все больше и больше. Он всегда был в хорошем расположении духа, и это бесило и определяло в нем дурачка, каких мало. Ну нет проблем у человека. Нет, и все! Вечно счастлив…

Ох как ей ужасно хотелось промахнуться мимо груши и заехать в его добродушную физиономию, но она сдерживалась, стараясь просто отрабатывать удары, не отвлекаясь, начала ускорять их, нанося их все сильнее и сильнее; удары все чаще и чаще глухо раздавались в тишине, которая заполнила зал. Все поддались всеобщему вниманию к рингу и тоже наблюдали, как небольшая девушка рьяно колотила грушу, на самом деле вымещая на ней всю свою боль и обиду. Все быстрее и быстрее, сериями, мощнее и мощнее. Когда ее удары подбирались к Мотиному лицу, он прятался за грушей, слегка смещая ее под удар. Он уже почувствовал сегодняшнюю необычную злость Риты и не позволял ей себя достать. Ему даже нравилась эта опасная игра. Никто больше не решался держать грушу для Риты. Эта игра нужна была им обоим: Рите – чтобы вымещать злость, а Моте – чтобы получить ее редкое внимание и хоть какое необычное событие в своей скучной обыденной жизни. А Рита отбивала грушу все сильнее и сильнее, отскакивая и снова неожиданно нанося удары. Возбуждая саму себя, выливая скопившуюся злость, отпрыгивала и уже с разворота наносила удары ногой, отталкиваясь от груши, мягко пружиня, приземлялась и снова начинала атаку кулаками. Снова отскок, прыжок высоко и очередной удар с разворота, как будто по лицу Моти. В последний момент Мотя успевал подставить грушу и стойко удерживал ее под бешеной серией ударов. Наконец она подпрыгнула в последний раз, оттолкнулась от груши ногой и отлетела в угол ринга, заканчивая движение, по инерции еще несколько раз подпрыгивая, и сошла с него. Мотя победно выдержал ее неожиданные выпады. Все ждали сальто в конце как обычно, но сегодня сальто не было. Не то было настроение. Окружающие оценивающе захлопали и медленно стали расходиться. Мотя уже нес воду и полотенце. Роман поднял большой палец вверх в знак одобрения. Рита кивнула, помахала рукой и пошла в раздевалку. Устало села на скамейку, обхватила голову руками и долго так сидела, желаний никаких уже не было. Она почувствовала усталость и опустошенность, внутренней удовлетворенности так и не наступило. Восхищения Моти и одобрения публики было недостаточно. Что-то не так в этой жизни.

Глава 7. Шоковая терапия

Декстер ошалело носился как щенок по площадке в парке, высоко подбрасывая передние лапы, но не лаял, а только порыкивал при необходимости. Слава поставил себе задачу загонять его так, чтобы собака спала без задних ног и не носилась по вечерам по квартире, играя то с тенью, то с тапочком, то с пультом от телевизора.

Лерка вышла из своей машинки и полетела к ним. Стоило только Декстеру увидеть Леру, как он, резко изменив направление, понесся к ней, виляя не только хвостом, но и всей попой, прижимая большие уши, пачкая ее огромными лапами, норовя лизнуть прямо лицо. Она с трудом уворачивалась и морщилась:

– Ну-ну, уронишь же меня, мохнатое чудовище! Привет, привет! Приве-е-ет! – теребила Лера Декстера за мохнатыми ушами, растягивая слова. – Я задержалась, я сегодня у Саши была.

Слава кисло покосился на нее.

– Ну и что там у нашего зануды?