Вот и отгуляли выпускной… Под утро молодежь под гармошку разошлась по домам.

И тут как гром средь ясного неба. Из репродуктора, что висит на столбе в центре деревни, вместо веселых воскресных песен раздалось:

– От Советского информбюро! Сегодня, 22 июня 1941 года, немецкие войска нарушили границу Советского Союза и напали на города Брест…

Толпа бежала к репродуктору, а в воздухе уже витало – война! Люди сначала слушали молча, а потом все разом загомонили, закричали, женщины заплакали… Мужчины молча крутили цигарки и почему-то шепотом говорили: «Вот едрить твою в корень! Немчура поганая. Все-таки война!» Диктор все говорил и говорил, повторяя информацию. А народ метался, не зная, что делать.

– Сынок! Вставай! Война!!! Слышишь меня?

– А? Что?

– Война, говорю… Горе-то какое…

Настя робко присела на край табурета, вытирая уголком платка катившиеся слезы.

Алешка подскочил с печи. Дед с бабкой еще не пришли с улицы, они с соседями обсуждали услышанную новость.

Объявили всеобщую мобилизацию. В каждой семье, где имелись мужчины призывного возраста, переполох. Еще никто не понимал, какая она будет, эта война. Далеко ли враг вторгся на территорию нашей Родины? Скоро закончится или надо брать и теплые вещи?

– Мама, деда! – закричал Алеша, вбегая в избу, – я записался добровольцем! Завтра всех отправляют в райцентр, а оттуда поездом – на фронт!

Бабушка громко охнула и стала медленно сползать по стенке.

– Как же так, сынок? Ты ж у нас один?

– Ба, не волнуйся! У нас все мальчишки класса записались на фронт!

– Да тебе ж только 17!

– Это ерунда! Главное – взяли! Я еду!

Довольный внук не понимал, почему в доме вдруг стало так тихо…

– Ек-макарек! – дед громко, со всего размаху стукнул по столу, – а ну, бабы, быстро все на стол! Внука будем провожать! Он у нас герой! Не стал прятаться за мамкину юбку – мол, мал еще!

Женщины засуетились, забегали.

Утром пятнадцать подвод с новобранцами и провожающими отбыли в райцентр. На перроне суматоха. Не поймешь – кого провожают, кто провожающий. Там навзрыд рыдают, рядом стоят нервно курят самосад и молча обнимают новобранцев, в углу несмело тренькает гармонь и чей-то тоненький голосок пытается завести грустную песню. Алексею в сотый раз повторяют, что положили ему с собой в вещмешок, что надо съесть в первую очередь, какие теплые вещи, чтобы не потерял, обязательно прислал адрес, куда писать письма… Алешка слушает вполуха. Ему интересно, что и как происходит на перроне. Он усиленно машет головой в разные стороны. И тут вдруг мама: «Сынок! Лешенька! Положи в нагрудный карман. Это крестик твой нательный деревянный да кусочек шкурки медвежьей – оберег. На нем наши знаки родовые. Ты смотри, никому не показывай. Носи с собой везде, слышишь меня?»

Алексей вдруг увидел мамин встревоженный взгляд, бабушкины дрожащие руки, обнимающие его, деда влажные от набегающих слез глаза…

– Мама, я вернусь! Слышишь? Я обязательно вернусь!

И тут протяжный крик:

– По ва-го-нам!!!

Пару секунд тишина и …еще громче запричитали бабы. Уже не стесняясь ревут в голос. А новобранцы отмахиваются от последних объятий, поцелуев и рвутся к вагонам. Состав начинает движение… И вот уже женщины, бабушки, дедушки, ребятня бегут вдоль поезда, все кричат, машут руками, платками. А новобранцы вытягивают шеи и пытаются запомнить такие любимые лица родных…

Начались тяжелые военные будни. Женщины заменили мужчин – сели на трактора, научились пахать землю, сеять, растить, собирать, молотить зерно. Вспомнили, как прясть пряжу, ткать полотно, шить белье для фронта. Валяли валенки, вязали и шили из кожи теплые варежки, шапки, шарфы. А еще старались заготовить как можно больше пушнины. Шкурки ценились очень высоко.