– Марк, тебе необязательно прямо сейчас выносить какой-бы то ни было приговор. Просто скажи – что ты обо всём этом думаешь?

А я продолжал прислушиваться к себе. Изабель предоставила мне величайшую в мире – да что там в мире – во вселенной власть, но облекла её в форму некой игры, пусть и абсолютно приближённой к реальности. Я же до сих пор не мог уловить ту зыбкую грань, что разделяет эту игру и жестокий – по своему замыслу – реализм. Почему жестокий? Да по отношению ко мне – избранному! Человеку, которому предоставлено беспрецедентное право – решать судьбы себе подобных. Даже в мире людей существуют суды присяжных, где люди могут обсудить виновность подсудимого. Мне вообще всегда казалось, что суд присяжных придуман для того, чтоб впоследствии можно было хоть в какой-то степени снять с себя ответственность за вынесенный приговор, то есть заранее разделить возможную ошибку на всех участников. Людям свойственно совершать ошибки, а тем более под воздействием первоначальных эмоций. И люди совершают их…. Но есть ли у меня такое право? Изабель говорила, что моё мнение будет учитываться в первую очередь, то есть будет доминировать при вынесении окончательного приговора. Не слишком ли велика ответственность для простого смертного? Или же….

Моя следующая мысль неприятно потрясла меня самого. А что, если я уже зря причисляю себя к простым смертным? Ведь я даже понятия не имею, что происходит с моей бренной оболочкой, оставшейся в мире людей? Где она – всё там же, в реанимационной палате, или уже предана земле на окраине старого Марселя? Я почувствовал поднимающуюся изнутри панику и бросил взгляд на застывшую в ожидании ответа Изабель.

– Всё в порядке…, – она коротко рассмеялась, видимо прочитав мои сумбурные мысли относительно собственного тела. Ну да, ей бы мои проблемы….

Я не выдержал.

– Изабель, мне трудно…, – я попытался подобрать слова, но на уже всё поняла. Поднявшись с кресла, она подошла вплотную ко мне и протянула руку. Я в ответ сжал её узкую ладошку и встал, оказавшись вплотную к ангелу. Странно, мне показалось, что я почувствовал её дыхание, тепло её близкого в этот момент тела, чуть слышное прикосновение шелковистых золотых прядей, перебираемых лёгким ветерком…. Но ведь такое невозможно!!?

Изабель отпустила мою ладонь и коротким жестом предложила следовать за ней. Окружавший нас экран пропал и в тот же момент во все стороны раскинулись заснеженные вершины гор. Мы находились на широком, идеально ровном плато, покрытом толщей многолетнего снега. Блики холодного солнца играли на молочной поверхности, но не в силах растопить бездушный покров, скользили и скатывались с него, теряясь в окруживших плато ущельях. И над всем этим великолепием тяжёлым, непроницаемым шатром нависала тишина.

– Где мы? – не удержался я. Скользившая впереди Изабель обернулась:

– В Гималаях. Нравится?

Я восхищённо огляделся по сторонам. Затянутые облаками вершины казалось протыкали голубой купол низкого неба.

– Никогда не видел ничего подобного….

– Ты не один такой. Многие люди не только не видели, но даже ни разу за всю свою жизнь не думали о том, что такая красота существует. Другие, если и имеют какое-то понятие о горах, то всё равно никогда в жизни не испытывали ни малейшего желания увидеть это воочию. Знаешь почему?

Я повёл плечами.

– Потому что вы замыкаетесь в себе. Для подавляющего большинства людей существует свой собственный мир, в котором они изо дня день и вращаются. Работа, дом, дети…. Замкнутый цикл со своими проблемами и радостями. Им абсолютно некогда размышлять о возможной красоте каких-то далёких мест, в то время как их одолевают реальные проблемы в ближайшем окружении. И вырваться на свободу, хоть на короткое время оторваться от дел насущных, способны далеко не все….