Она ловила на себе восхищённые мужские взгляды и тогда, когда летящей походкой, в своём приталенном небесно-голубом платье шла, чуть слышно цокая каблучками, по перрону. Совершенно смущённая остановилась в ожидании поезда рядом с группой пожилых женщин, судя по внешнему виду, крестьянок. Ей и в родном Петербурге когда-то часто говорили, что она красивая девушка и ей это, безусловно, льстило, однако сама она себя писаной красавицей в принципе никогда не считала, скорее просто миловидной, няшной, как это было принято сейчас обозначать в молодёжной среде. И то, это было, как говорится, давно и неправда. Поэтому несмотря на то, что итальянские мужчины задерживали на ней взгляд и, улыбаясь, восхищённо поднимали брови, она всё же сильно смущалась и была рада тому, что ей не нужно поддерживать с ними диалог.

У неё не было времени насладиться достопримечательностями Италии, хотя она и была здесь впервые. Самолёт из Пулково принёс её во Флоренцию, и она обомлела от захватывающей дух красоты, когда увидела город, но времени на экскурсии не было, потому что больше всего она опасалась опоздать на назначенную ей встречу. И как не хотелось ей задержаться и посмотреть хотя бы картины известных всему миру флорентийских живописцев эпохи Возрождения, она поспешила на вокзал, чтобы приобрести билеты до Перуджи.

Подошедший поезд внешне напомнил ей известный, курсировавший между Питером и Москвой "Сапсан". Заняв место у окна, она аккуратно поставила у ног дорожную сумку на колёсиках, положила на колени лёгкое пальто для вечерней погоды, поудобнее устроилась на мягком пассажирском кресле и наконец-то расслабилась. Поезд компании Трениталия прибывал на станцию "Университет Перуджи" за полчаса до назначенного времени, а именно эту станцию и упомянула пару раз Инесса в своих рассказах после пары "Дайкири", когда у неё особенно развязывался язык.

Поезд уже набрал скорость, когда рядом с Дианой присела стильно одетая девушка в кожаной куртке и чёрно-белой футболке с надписью «Trattami un caffè» («Угости меня кофе»). В её чёрные волосы были густо вплетены разноцветные верёвочные косички, а губы невольно привлекали внимание яркой помадой тёмно-синего цвета. Девушка со скучающим видом принялась пить кофе из небольшого картонного стаканчика с пластиковой крышкой и листать журнал с обилием косых надписей и коллажей из фото звёзд шоу-бизнеса. Стараясь не коситься в её сторону, Диана уставилась в окно, где под ясно-голубым небом пролетали итальянские луга с маленькими, покрытыми рыжими черепичными крышами, домиками вдали.

Внешность рядом сидящей девушки захватила её настолько, что странным образом она перешла от неё к образу мужчины, пригласившему её в свой особняк. Диана совершенно не имела представления о том, как он выглядит: Инесса этого не рассказывала, зачем-то храня тайну и не поддаваясь на распросы. Диана не знала ни как Рихард сложен, ни цвета его волос, ни даже его возраста, но всё же втайне надеялась, что он не окажется стариком и будет достаточно хорош собой, чтобы увидев его, она не захотела повернуть обратно. У неё для этого были все основания: мысль о том, что Инесса провела две недели с каким-то похотливым седовласым стариканом казалась ей нелепой, а учитывая восторженный шёпот и загоравшиеся при упоминании имени "Рихард" глаза подруги, и вовсе абсурдной.

Это имя - Рихард - не рождало у Дианы никаких ассоциативных рядов и в связи с этим вообразить себе хоть какой-нибудь облик по аналогии она никак не могла. В голову лезло чёрте-что: Рихард кем только не представлялся ей. Однако она понимала, что он не мог быть её ровесником и даже молодым человеком чуть более старшего возраста. Хотя бы потому, что ей слабо представлялось, чтобы столь архаичный и чуждый до информационного прогресса человек был кем-то из её поколения, да ещё и умудрившимся сделать целое состояние: Инесса как-то упомянула, что в детстве и юношестве Рихард был очень беден, можно сказать - нищ.