– Вот тебе и помощь от сильнейших магов континента, – Агарвейн развела руками с таким видом, будто хотя бы раз в неделю один из ее друзей оказывался фамильяром, – своего они не упустят. Небось он сразу все про Иоахима понял и решил его перепризвать как собственного фамильяра. Ты б у него уточнил, как это работает?

– Не могу, – простонал Иоахим, – не могу, Агарвейн. Теперь я припоминаю, как он запретил говорить с ним, пока мы в Срединном лесу. Я даже пикнуть не смогу по ментальной связи. Боги, у меня сейчас мозги вскипят.

– Мы что-нибудь придумаем, – взгляд Октавии стал настолько растерянным, что волшебник сильно засомневался в ее способности придумывать.

Громкое ржание вернуло тифлингшу из раздумий. Конь, ведомый Августом за уздцы к центру лагеря, чуть не вступил в костер из-за невнимательности хозяина. Август одной рукой держал поводья, а второй торопливо натягивал штаны. Оба действия могли назваться успешными, если бы целями рыцаря были одна одетая нога и чуть подкопченная конина.

– Вы придумывайте, а я буду действовать, – пропыхтел он, поворачиваясь к Октавии задом якобы в попытке влезть в штаны второй ногой, – собирайся, мой друг, мы едем избавлять тебя от этой напасти.

– В Лоркон? – удивленно воскликнул Иоахим.

– Нет же, – фыркнул Август, раздраженный недогадливостью друга, – прочь из Срединного леса. Пусть наши прелестные спутницы останутся в лагере, пока мы отбудем на границу леса. Ты свяжешься с заколдовавшим тебя магом и дашь ему понять, что обо всем догадался.

– И что это даст?

– Будь мастер Лентин человеком чести, он тут же развеет заклятье!

– Я и есть заклятье. Лучше меня не развеивать.

– Я не знаю, как ваша магия работает. Вы колдуны, вы в этом больше разбираетесь, – прокряхтел рыцарь, наконец справляясь со штанами, – я же мыслю категориями долга и чести, мой друг, и готов решить все твои проблемы. Садись на моего коня и поехали навстречу решению!

– Да, могущественный маг по просьбе фамильяра просто так возьмет и сделает его свобо… – полувысказанная мысль казалась Октавии настолько очевидной, что она сперва не поверила глазам. Иоахим покорно запрыгнул на коня, словно магические приказы ему отдавал не Эинвен Лентин, а сэр Август Бивербрук.

– Будь что будет, – сказал волшебник в ответ на немой вопрос в ее глазах, – я не могу сидеть сложа руки после произошедшего. Август прав, мне надо дать понять мастеру Лентину, что добровольной марионеткой я быть не собираюсь.

– Но готов стать недобровольной.

– Агарвейн недавно продемонстрировала, что мы способны отличить приказ от моих личных желаний, – грустно усмехнулся Иоахим, вглядываясь в выжидающую неизвестность леса, – и я надеюсь, что делать из меня совсем бессознательного болванчика ему будет невыгодно. Вряд ли я тогда отыщу леди Нэш.

С этими словами он похлопал Августа по плечу, уведомляя о своей готовности. Рыцарь пришпорил коня и унес на нем волшебника в темноту.

Сэр Бивербрук, несмотря на все его природолюбие, подгонял отягченное двумя всадниками животное так, будто все дьяволы Девяти кругов дышали ему в спину. В свете звезд и лунного серпа Иоахим различал только посеребренные верхушки деревьев, качающиеся от ветряных порывов, которые, как казалось ему из-за быстроты езды, выходили из-под копыт коня Августа.

– Нам еще долго? – спросил волшебник у друга, но тот чересчур увлекся дорогой и то ли не услышал вопроса, то ли счел его бессмысленным. Иоахим был готов поставить на второй вариант все содержимое своего кошеля, значительно похудевшего после лорконского борделя.