И вот спустя долгие месяцы кропотливого поиска она нашла школу, которая с радостью приняла ее в качестве одного из ведущих преподавателей. Ей гарантировали отдельный кабинет, уютную атмосферу, хороший коллектив, заработную плату, которая точно бы ее порадовала. Есения была уверена, что все это будет у нее в кармане, ведь саму школу и ее директора хвалила и рекомендовала первая учительница Есении. Та, которая и привила ей любовь к танцам, с которой все и началось.

– Дорогая, скорее, ждем только тебя. И ты прекрасно выглядишь, – услышала Есения, выбегая из раздевалки, где она успела поправить макияж и прическу. Выглядела она сейчас так же, как и пару часов назад, когда выходила из дома.

– Спасибо, Лев Яковлевич, – улыбнулась она начальнику, проскочила мимо него и вышла в центральный зал к гостям, те были определенно рады ее видеть. Некоторая часть гостей пришла на открытие специально ради нее. Последние месяцы она зарабатывала только тем, что вела уроки в небольшой студии недалеко от центра города, продавала собственные программы тренировок и вела индивидуальные консультации с девушками и парнями, желающими познать искусство танца. И теперь верные и любящие ученики пришли ее поддержать.

Вот и сейчас, стоило Есении переступить порог зала, как на нее обрушился шквал громких аплодисментов. Ей дали слово, которое она сказала с улыбкой на губах и гордостью в сердце. Есения была искренне рада тому, что ее пригласили сюда и теперь у нее есть работа. Стабильная и постоянная. Чувствовала себя уютно и комфортно, как и обещал Лев Яковлевич, но что-то ее все же пугало. Она слегка дрожала, но вовсе не от волнения, язык заплетался против воли. Есения не могла дать этому логичного объяснения. Пыталась себя успокоить, но излишне любопытные взгляды Льва Яковлевича напрягали все сильнее.

После небольшого выступления она отошла в сторону стола, где стояли ее новые коллеги. Есения поймала себя на мысли, что она из них самая молодая, но вот опыта у нее ничуть не меньше, чем у них. Есения знала себе цену, знала, какие учителя вкладывали в нее свои знания, силы и, что самое главное, любовь. Есения гордилась тем, что сейчас стояла здесь, говорила речь и немного, но все же волновалась. Тут она впервые за долгое время почувствовала себя живой и кому-то нужной: этого ей не хватало.

– Спасибо еще раз, что пришли, – услышала она голос Льва Яковлевича, который снова взял микрофон и улыбнулся гостям. – Но не будем долго о серьезном, скорее приступим к нашему небольшому праздничному обеду.

Он указал на длинный стол, на котором еды было относительно немного – несколько тарелок с фруктами, мясной и сырной нарезкой, пара видов алкоголя, бутерброды и небольшие тарталетки с икрой и несколько пицц. От всего этого у Есении неприятно скрутило живот – голод давал о себе знать, но притрагиваться к еде она не собиралась. Сейчас Есения хотела ближе изучить новое место работы, пройтись по школе, заглянуть в свой кабинет, а после вернуться домой и подготовиться к завтрашнему сложному дню. Первый день на работе всегда непростой, и Есения это понимала.

– Ну хоть что-то, милая, – улыбнулся Лев Яковлевич, когда Есения подошла, чтобы попрощаться с ним. – Вот, скушай тарталетку. Не хочешь? Тогда кусочек сыра, вот этот вот.

Он вовсе не хотел отпускать от себя Есению. Это в его планы не входило, он ведь сразу заметил, что Есения обладала большим потенциалом. Хотел изучить его ближе и подробнее, к тому же отсутствие молодого человека способствовало этому. Лев Яковлевич всегда славился тем, что любил приударить за молоденькими студентками, коллегами и всеми, кто оказывался в его поле зрения. В большинстве случаев это все ограничивалось парочкой раз, пока законная супруга не узнавала об очередной измене. С Есенией же Лев Яковлевич планировал не ограничиваться парой встреч и сделать все, чтобы она хоть на время, но стала его. И сейчас все его планы шли под откос. Ведь у Есении был характер, о котором раньше сам Лев Яковлевич и не подозревал.