Впрочем, мне так удобнее запоминать материал, создавая систему в вёрде и заодно в голове. Я вообще люблю систематизировать знания. Система добавляет порядка как в записях, так и в голове.

Около часа ночи я завалилась спать, а проснулась за две минуты до будильника. Утро порадовало бабушкой на кухне и свежими блинами со сметаной.

– Чего подскочила? – спросила я после утренних объятий, усаживаясь за стол. – Я бы и так позавтракала.

– А тебе что, блинчиков не хочется? – прищурилась бабушка.

– Конечно, хочется, – заверила я её.

Бабушка фыркнула в ответ почти как кошка, мол чего тогда спрашиваешь, и поставила мне под нос вкуснейшие блинчики.

На лекции я шла пешком. Сначала по старой дороге с узкими почти не выраженными тротуарами по обе стороны, потом по шумным проспектам с магазинами и широкими домами, а потом по центральной городской аллее. И вот я у пятой больницы. Обогнула здание, и вот оно – заветное крылечко училища.

Сегодня наш курс толкался в стенах науки почти весь день. Пять пар и беседа с куратором группы по поводу последней в этом году практики.

– Практика – это не шутки, Марусов! – хорошо поставленным голосом внушала нерадивым нам правила поведения в стенах больницы наша бессменная Ирина Порфирьевна. – Полагаю, что только Лисина сама подсуетилась по поводу практики.

– А практику нам училище должно организовать! – выкрикнула Галка.

– Должно? А может, вам ещё вакансию подыскать после учёбы? Нет! Специалистов мы из вас сделаем, а уж остальное сами!

– Ну ты посмотри?! – возмущалась Галя, когда мы выходили из училища. – В советские времена дали бы распределение как миленькие!

Я фыркнула:

– Но сейчас уже давно не советское время, и работку придётся искать самим.

– Ага! А потом эти ушлики соберут инфу о том, кто где работает и скажут, что это они тебя туда устроили! – продолжала негодовать Галя.

– С чего ты взяла?

– Бывшие выпускники рассказали, – ответила Галя.

С Галей мы учились в одной школе. Только она меня старше на два года. После школы она захотела прорваться на сцену, но без образования там трудно. Хотя Галка пишет великолепные стихи и имеет абсолютный слух. Помимо враждебно настроенной тусовки, палки в колёса вставляли родители, не считающие музыку профессией. Два года бедолага билась головой во всевозможные стены, а потом нашла педагога, поверившего в её талант и согласившегося подготовить будущего песенника к поступлению, но тут активизировалась бабушка, которая мастерски провела серию атакующих интриг. В результате войны Галка устроила погром с битьём маминого любимого сервиза и выкидыванием из окна деталей интерьера. А потом подала документы в медицинский. Её родители опять остались недовольны: грязные больницы, вонючие пациенты и копеечная зарплата. Но это куда лучше эстрады.

Плоды такого сюжета не заставили себя ждать. Галюша ведёт довольно свободный образ жизни. Когда после первой гулянки она заявилась домой под утро, мама и бабушка устроили чудовищный скандал. На что Гала, завалившись в кровать, сказала:

– Я отдыхаю душой! Замещаю, так сказать, нелюбимое дело пивом! Не нравится? Могу уйти в общагу. Или поступить в музыкалку.

Потом были ещё выяснения отношений, но Галя игнорит свою родню мастерски. Но отчего-то мне кажется, что она всё равно не уйдёт от карьеры поэта-песенника.

Я проводила Галю до автобуса и пошла домой. К вечеру поднялся ветер и пошёл мелкий противный дождик.

Я шагала известным мне маршрутом и размышляла, откуда что берётся. Вот например: с чего я решила, что Галя обязательно станет песенником. Просто я знаю это. Как знаю, что вот после этого поворота увижу яркую вывеску «Глория Джинс». Или ещё в одиннадцатом классе мы ходили на день рождения к Коле Ванину в большую свечку с новыми лифтами и чистыми подъездами. Всё прошло прекрасно. Все стали расходиться парами и тройками, и вот четвёрка ребят подошла к лифту.