Настенные часы неумолимо отсчитывали последние минуты до выхода. Делать нечего, нужно решаться.

 Открыла створку, высовываясь на улицу, чтобы оценить расстояние до земли.

 Этаж первый, но из-за высокого цоколя просто так из окна не спустишься. Придется как-то прыгать.

Влезть на подоконник не составило труда, а вот дальше дела обстояли в разы хуже. Снаружи к стене крепился хлипкий отлив, по которому я надеялась на животе соскользнуть вниз.

На четвереньках повернулась спиной и стала осторожно по очереди спускать ноги.

Вы хоть представляете, как это смотрелось со стороны?

Большая поролоновая попа белого зайца с задорным хвостиком протискивается в окно и зависает, отчаянно дергая короткими лапками. Большие уши дрыгаются вместе с попой, так как я активно верчу головой в попытке понять, далеко ли там до земли.

Надеюсь, никто не станет свидетелем моего акробатического номера.

Это ж позорище! Воспитательница лазает по окнам!

С трудом найдя какой-то едва ощутимый выступ на кирпичной стене, я уперлась в него носками белых балеток и осторожно опустила корпус, хватаясь за отлив.

Ура! Я справилась!

Почти…

Отлив как-то подозрительно хрустнул, сердце ухнуло в пятки от понимания очевидного, и я в обнимку с куском профиля полетела на мягкий зеленый газончик.

Надеюсь, директриса меня не прибьёт, когда узнает, кто вытоптал под корень посеянную собственноручно ею травку.

Ударилась я не сильно. Спасибо плюшевому костюму, который, к слову, почти не пострадал.

С силой отбросила многострадальный отлив и решила, что точно заморочусь и найду шарашкину контору, что тут строительством занималась, и того гада, что подписал им акт сдачи в эксплуатацию. Я еще не знала, что именно им сделаю, но пару разгромных роликов точно обеспечу. Понастроили черте что!

Воровато оглянувшись, нырнула за большие кусты сирени и тихонько приставила многострадальный отлив к стеночке, так, чтобы не очень бросался в глаза. Мало ли кто мог его оторвать? Правда же?

Ага, а я. Типа, просто мимо проходила.

Быстренько отряхнувшись, реактивной ракетой устремилась в актовый зал.

Злость придавала мне ускорения, и я, опустив голову, чтобы глаза не слезились от ветра, придерживая яростно мотающиеся из стороны в сторону заячьи уши, в три прыжка заскочила на ступеньки заднего входа.

Дверь была распахнута настежь, так что, не меняя вектора направления, я понеслась по коридору, шурша поролоном.

Наконец, показались кулисы актового зала и мои коллеги в сказочных костюмах, попивающие кофе из пластиковых стаканчиков.

Слава Богу! Похоже, я успела!

И так я обрадовалась, что как-то пропустила внезапно образовавшуюся преграду, возникшую на пути моего стремительного движения. Из-за поворота неожиданно выскочил мужчина, и я со всей дури врезалась в его твердую грудь, да с такой силой, что опрокинула его навзничь, а сама, чуть ли не перекувыркнувшись через голову, приземлилась рядом на свой мягкий заячий зад.

 – Блин-н-н! – со стоном протянула я, потирая ушибленную голову.

Сбоку послышались витиеватые ругательства, от которых у особо нервных обычно уши в трубочку сворачиваются.

 – Мало у меня голова болела! – прорычал прибитый мужик, соскребая себя с жесткого кафеля. – Куда ты, курица, неслась так?!

 – Кто?! – Мне послышалось, или меня только что обозвали курицей?

 Пришибленный, кряхтя, как старая коряга, поднялся на ноги и, опираясь одной рукой о стену, а другой, потирая ушибленную спину, иронично посмотрел на меня.

 – Ой, извини, ошибся, зайчонок. –  И расплылся в обаятельной улыбке.

Э-э-э. А чего это он так поменялся?

И смотрит таким лоснящимся, как у кота на сметану, взглядом. Проследила за этим самым взглядом и почувствовала, как щеки обдало жаром.