Волны наращивают потерянную силу, и перед тем, как уйти под очередную, Рита выкрикивает на берег:

– Пой!

Из упругой живой темноты её поднимает далёкое ритмичное завывание. «Ведь звук – это волна. Встречная волна» – думает Рита и открывает глаза уже на поверхности. Берег стал ближе, а движения певуньи отчетливее – она прыгает на берегу в своём белоснежном купальнике и машет рукой, приглашая присоединиться к своей песне. Рита не может, пока море спокойно, нужно выжать из мышц и дыхалки как можно больше метров.

Она продолжает грести. Песня на берегу тем временем становится певучее, голос будто бы чище и нежнее.

«Только не замолкай» – думает Рита и старается плыть быстрее. Руки с трудом расходятся в воде, толкая её уставшее тело вперед.

Песня становится тише. Каждый ясный и сильный звук теряет опору и долетает до неё побитой штормом птицей, чтобы упасть в нарастающие волны и потухнуть.

– Нет, нет, нет! – Рита наблюдает за певуньей, которая пожимая плечами, отходит от воды.

– Пой, пожалуйста!

– Пой со мной! – доносится с берега и песня возобновляется. Мотив становится чётким и понятным, темп спокойным – её легко будет подхватить.

Волны присмирели. Пока ни одна из них не спешит, чтобы обрушиться и лишить последних сил, Рита хриплым дрожащим голосом начинает вторить песне. Певунья не может слышать её с такого расстояния, и девушка давит на связки, посылая вперед надсаженный грубый звук. Невероятное двухголосье, несущее один мотив через засыпающее море. Много дыхания расходуется на это странное спасение, но это не сравнить с той неравной борьбой, которая, наконец, прекратилась.

Чем ближе к берегу, тем легче становится плыть. Будто энергия, которую она создаёт внутри своего тела пением, успокаивает ноющие мышцы. Воздух мерцает, пропуская через себя солнечные блики, которые отражаются в воде. Рита плывёт по спокойным водам чудного мира, в котором может ощущать себя могущественной частью могущественной стихии.

– Пой, – долетает к ней через толщу воды и она поёт. Беззвучно. Мерцающий воздух остался наверху, теперь вокруг густая синяя тьма, в которой чернеет силуэт певуньи. Она приближается, идёт к Рите по каменистому дну и продолжает петь. Так не хочется смотреть на её разбухшее зелёное тело с истёртой тканью на груди и бёдрах, но Рита должна быть благодарной за спасение. Чёрные ступни певуньи скользят по камням, теперь их разделяет только бледная полоска света, идущего сверху.

«В благодарность за спасение, я хотела бы подарить вам песню…» – всплывает в голове чей-то торжественный голос, возможно услышанный в каком-нибудь фильме. Про утопленников? Вряд ли… Наверное, это была мелодрама с блондинкой, у которой напудренные кудри прыгают вокруг бездарно улыбающегося лица.

Больше ничего не разделяет. Теперь можно рассмотреть, как вода глумится над теми, кто выбрал сушу. На плече у певуньи чернеет дыра, и Рита не хочет знать, заплывает ли туда мелкая рыба. Над куском ткани, бывшим когда-то беленькими купальными трусиками, нависает раздутый, готовый вот-вот потечь гнилью, живот.

– Пой для нас, – шепчет певунья и машет рукой, приглашая увидеть всех гостей, что темнели беспокойными тенями за её спиной. Все те, кто был на берегу, кто оглядывался вслед, теперь держат Риту мутными безжизненными глазами и ждут, когда её живот оплодотворит растущая чёрная гниль.

Кого-то здесь не хватает. Кажется, нет мальчиков…

– Они, что, все из одного хора? – чей-то голос усмехнулся вдалеке. И тут же резкий толчок в грудь.

– Хорошо, мы с близнецами отдохнуть выбрались. Волны высокие были, я не пустила их купаться и сама лежала музыку слушала… А эта дурочка кричала и пела, пока перепуганные мальчишки не растолкали меня.