– Что же ты?

– Так и сделала. И честно пыталась быть хорошей, любить сестру, и все такое. Но быть хорошей это не про меня. К сожалению, или к счастью, не знаю. Короче говоря, вскоре натура моя вновь взяла верх, и я принялась за старое. Однажды я увела у Мины жениха.

– У Нины?

– Мы зовем ее Миной.

– Так. И что дальше?

– Конечно, она мне этого не простила. Тем более что с моей стороны не было никакого чувства, а была лишь прихоть. После этого мы вновь разошлись, не пространственно, а во времени. Поделили сутки пополам и перестали общаться. Стараемся, во всяком случае, избегать друг друга. Она директор с семи утра до семи вечера, я – с семи вечера до семи утра. При таком разделении, как ты понимаешь, она все больше чахнет в кабинете, не имея возможности устроить личную жизнь, я, напротив, захлебываюсь в ее бурлении. И ей, и мне нужны перемены, но мы обе, похоже, в тупике, причем давно, и не можем из него выбраться. Получается замкнутый круг, ловушка: чем дольше мы не разговариваем, тем трудней начать разговор. тем невозможней сделать шаг навстречу.

– Что тут скажешь… Печально.

– Да, невероятно. И, знаешь, тебя я тоже увела у нее. Ведь она на тебя запала, со всеми книгами твоими. Она могла встретиться с тобой, если бы я разрешила. Но я ей не позволила. Просто потому, что наступило мое время, а ты показался мне интересным и достойным кандидатом. Да и из вредности, из-за своего собачьего характера.

– Звучит обидно.

– Говорю, как есть.

– То-то я не понял, откуда ты взялась. Ну, там, в ресторане.

– А ты что, заметил подмену?

– Конечно. Солнце и луна, вообще-то, разные.

– И тебе было все равно?

– Если так ставить вопрос, немедленно начинаешь чувствовать себя подлецом. Не, было не все равно. Но я был не против. Потому что ты прекрасна так же, как твоя сестра. А она хороша не менее чем ты. И вообще, я думаю, что вам часто нужно меняться местами. Тебе – влюбиться днем, ей – провести бурную ночь с объектом своей – или твоей – дневной страсти. И не одну ночь. И все тогда у вас наладится.

– Думаешь?

– Конечно!

– Разве это возможно?

– Почему нет? Луна часто видна на дневном небосклоне. Уверен, и солнце может воссиять, если не на ночном, так на искусственном небе. Жизнь разнообразна и полна сюрпризов. Да ладно, ты и сама это знаешь. В Мянь-горе возможно все! Просто кто-то должен сделать первый шаг.

Эвелина порывисто обняла Феликса, прижалась к его лбу губами, получился долгий тропически жаркий и влажный поцелуй.

– Спасибо тебе, – сказала охрипшим голосом. – За твой позитивный настрой и общее… расположение. Теперь я полностью уверена, что твое появление не случайно.

– О чем ты? Я как раз думаю, что все очень и очень случайно. И то, что я оказался в Загубинске вашем, и что мы встретились.

– Нет-нет, никто в Мянь-горе просто так не оказывается. Исключено. Думаю, ты здесь, чтобы примирить нас с сестрой.

– Каким образом? Скорей, наоборот. И мне, кстати, очень жаль, что я мог нарушить существующее равновесие.

– Вот его как раз и нужно было нарушить. Ты, может, сам не понял, не заметил, но ты сказал очень для меня важные вещи… Она задумалась, потом повторила размеренно: – Очень важные. И, вздрогнув, будто очнувшись, добавила: – А, может, и не только для этого, может, есть и другая причина. Знаешь, мне что-то тревожно за тебя стало…

– Да ладно, не выдумывай! Я всего лишь писатель, и еще игрок в покер – кому с меня какой прок?

– Не знаю. Но слушай, я хочу сказать тебе одну вещь. Которую говорить не должна. Но скажу, потому что хочу тебя отблагодарить. Молчи, молчи… В общем, в Мянь-гору можно попасть, уйти в нее, причем из любого места. Но есть тонкость. Это возможно не всегда, а лишь в момент наивысшей опасности, когда окажется, что жить тебе осталось, быть может, мгновение. Ну, знаешь, когда кажется, что все… Вот в это мгновение нужно успеть произнести всем известное и совсем не секретное одно русское слово. Она приникла к его уху и прошептала, что именно нужно сказать.