– Этих господ просьба разместить в одной комнате. Прошу прощения – в отдельной комнате, – сказал он, подавая бумаги администратору.

– Хм, – призадумалась женщина. – Видите ли, мы собирались всем вам предоставить отдельные номера. Исключение составляют супружеские пары, им может быть предоставлен двухкомнатный номер. Как я понимаю, супружеская чета только одна, и это господа Клер?

– И что?

– Я вам объясняю. Просто у нас сейчас нет дополнительных двухкомнатных номеров. Но есть возможность выйти из ситуации иначе.

– Например, как?

– Например, мы предоставим господам, – она заглянула в карточки, – Алексею З. и А. Загулу номер с большой двуспальной кроватью. Как вы думаете, этого будет достаточно?

– Думаю, да. Думаю, вполне достаточно, – согласился Алексей. И, совершенно неожиданно, густо покраснел.

– А ты, собственно, кто из них будешь, Алексей З. или А. Загул? – стоявший рядом и безмятежно наблюдавший за комбинированием младшего партнера по покеру, Нетрой включился в диалог. – Проясни ситуацию, Леша, будь добр, а то мы тут совсем запутались.

Столпившийся вокруг люд захохотал.

– Двуспальная кровать – это мечта! – протянул томный Кристиан Клодница. – Найти себе подружку, и можно не вылезать из нее, пока вагон на ремонте.

– Кого вы имеете в виду – из нее?

– Не надо пошлостей!

– Так Лешику и искать никого не нужно, он уже не один, – заметил Геннадий.

– Смотрите, Лешенька, осторожней! А то ведь, придет серенький волчок и укусит за бочок, – погрозил пальцем Фрэнк. – Волчок к слову, всегда приходит к самым хитрым.

– По этой причине ему никакой зверь не страшен. Можете за него не волноваться.

– Идите к черту, кретины, – заявил Алексей с каменным, хоть и алым лицом. Судя по всему, зубоскальство партнеров его нисколько не задевало.

– Пойдемте, господа, я покажу вам ваши номера, – предложила администратор.

– Обед в два часа, внизу, в ресторане «Витязь!» – объявила Агафья Борисовна. – Приходим самостоятельно.

– Так нас еще и кормить здесь будут? – притворно удивился Клодница.

– А куда деваться? – развел руками Борисфен Нифонтович. – За счет фирмы.

Комнату свою Нетрой, вопреки обыкновению, не осматривал придирчиво. Мельком, заглянул в ванную, сунул сумку в шкаф и успокоился. Впервые за долгие годы, его все устраивало. А верней, ему было все равно. Имелась такая мысль, поработать, и, кстати, давно уже хотелось. И нужно было. Правила «роман в три месяца» никто чай не отменял. Да и как его отменишь, иначе ведь не прожить. Привычка, выработанная годами. Где бы Феликс ни оказывался, в любой ситуации, он всегда использовал каждую свободную минуту, чтобы набрать в редакторе кусок текста. За исключением, естественно, тех отрезков времени, которые отводились на то, чтобы набраться впечатлений – без них ведь тоже не обойтись. Но когда текст печатался, он выстреливался точно из пулемета. И то ведь, чувства, эмоции, образы, слова и фразы должны подаваться бесперебойно, как патроны. Но, похоже, не в этот раз. Здравая мысль вяло шевельнула хвостом и уснула – до более удачных для себя времен. Когда они настанут. Если. Он подошел к окну и, глядя, как мимо по Магистрали проносятся поезда, под аккомпанемент их гудков и грохота, стал предаваться совсем другим размышлениям.

Он думал о том, что точно так же, как и эти поезда, проносится мимо жизнь. Причем, не важно, кем ты себя ощущаешь, сторонним наблюдателем или пассажиром шикарного экспресса. Картинка из окна вроде другая, а итог тот же. Не успеешь оглянуться, как окажешься на полустанке, тихом и заброшенном, затерянном среди туманов. И вот что тогда? Что будешь делать, чувствовать, о чем думать? Кто там тебя встретит? Кого встретишь ты? Такие вопросы он задавал себе в последнее время все чаще. То ли возраст брал свое, все-таки уже совсем не мальчик, то ли смущали душу некие предчувствия. Раньше он от предчувствий отмахивался, а теперь вот, прислушиваться к ним стал, понять желал, для чего ни и на что указывают. Да, знать хотелось, что там, впереди, а соответствующей картинки пока не было.