– Вот как! Ну, что скажете, господа?

– Прелестно!

– Вот и замечательно! Тогда, господа, прошу вас, соберитесь, скажем… Да вот, купе номер четыре вполне подойдет.

– Мы с господином Нетроем уже перекусили.

– Всегда отдельно!

– Очень хорошо. Значит, в одном купе могут уместиться все.

– Я не буду, – неожиданно подала голос Лаура, и это были первые слова, услышанные от нее Нетроем. Голос, кстати, ему понравился: неожиданно низкий, не то чтобы с хрипотцой, а как надтреснутый бубенец. Короче, цеплял. – Я никогда не завтракаю, – пояснила она в ответ на устремленные на нее вопросительные взгляды. – Только кофе.

– Кофе! – подтвердил, ликуя, Фрол Кассепа.

– Тем более! – подвела черту под прениями сторон Агафья Борисовна. – Занимайте ваши места, господа, я сейчас. И, повернувшись с достоинством, она с неожиданной легкостью устремилась за обещанными харчами.

– Предлагаю после завтрака организовать свой турнир. Здесь, в вагоне! – провозгласил цель Загул.

Присутствующие покеристы переглянулись и согласно закивали. Судя по всему, идея всем пришлась по душе.

– Почему бы нет? – выразил общее мнение Ганс Данцер.

– Тем более, все равно никуда не спешим, – поддержал его Клодница.

– Играем в покер, все – похер! – прогудел из-под усов Фрол.

– Играем на свои! – снова выкрикнул Алексей. И, глядя в упор на Нетроя: – Вот и посмотрим, кто на что действительно способен!

Он явно нарывался. Но не с тем связался, вывести Феликса из себя было делом не легким.

– Посмотрим, почему не посмотреть? Только у тебя денег хватит, лупоглазый? – спросил Нетрой, глядя на Загула, как джокер на бубновую шестерку. – Или ты надеешься по обыкновению на шару проскользнуть?

– Хватит! – трепеща, с вызовом вскинулся Леха.

– А ты часом не забыл, на каких я ставках играю? Так что, уймись, сынок. И утрись. Я мог бы сыграть, из чистой любезности, но при таком непочтительном отношении, отказываюсь.

– Струсил! Уже струсил! – не унимался Загул.

– Я себе цену знаю. Да что с вами, рыбами, играть? Себя не уважать!

– Ой, ой, ой!

Нетрой тяжело взглянул на него и нехорошо так, плотоядно, пожевал бороду. Сжав руку в кулак, подергал золотым браслетом WSOP на запястье. Тяжесть кулака ощущалась на расстоянии, вагонный бретер сразу стушевался.

– А мы пойдем тогда на вокзал! – вмешался, несколько поздновато, господин Клер. – Вот прямо теперь и пойдем. Пока господа будут завтракать. А? Как?

– Не возражаю, – кивнул Феликс угрюмо. Он был зол, черт раздери. Вечно какие-то шавки, моськи, дамские собачки норовят за пятку укусить! Как уже надоело!

– Отлично! Никто больше не желает с нами пройтись? – полюбопытствовал Борисфен Нифонтович на всякий случай.

– Я пойду, – неожиданно согласилась на прогулку Лаура. – Я же сказала, что не завтракаю, так что…

– А вы, Мария?

– О нет, я остаюсь! – с легким, вызывающим интерес акцентом открестилась журналистка. И сделала неуловимое движение ногами, бедра ее мелькнули, перетекли – будто шарик ртути поиграл своей поверхностью. О-о, все подмечал и реагировал соответственно Нетрой. – Я, как раз, завтракаю, – пояснила Хо. – Кроме того, хочу понаблюдать за вагонным турниром с самого начала. Если уж не судьба на большой ивент попасть, напишу про походный. Вагонный, так сказать. Статью все равно сдавать придется, от меня потребуют.

– Очень хорошо, – легко согласился господин Клер. – Делайте, как вам удобно. А мы пойдем на вокзал. Нам тоже все равно идти надо.

Когда Феликс отошел на пару шагов, за его спиной раздался взрыв хохота. Он не оглянулся. Плевать. Пропасть росла. Он поднял выше голову. Трижды плевать.

Выходная дверь из вагона была не заперта. Скорей всего ее никто и не запирал. Что странно. А что вообще было не странно в этой поездке? А ведь так все пафосно начиналось…