А Таня решила остаться. Ради Васи.

Вспоминать об этом было даже стыдно…

Он обещал приехать 3-го января, а до этого у Тани гостила мама. Родным Таня ничего не рассказывала о своих отношениях на расстоянии, хотя сама не понимала толком почему. Наверное, боялась, что не поймут. Особенно опасалась, что её стремление переехать в Петербург вызовет протест и сопротивление — ведь это так далеко от дома!

— Как у тебя на личном фронте, Танюш? — спрашивала мама. Она давно сетовала — мол, дочка у неё такая красивая, а с кавалерами не складывается, — но Таня только отмахивалась.

— Пока никто не полюбился, мамуль.

Людмила Васильевна была чутким человеком, поэтому давно поняла, что сердце дочери несвободно, вот только почему Таня не хочет ничего ей рассказать? Женщина тревожилась, но лезть с расспросами тоже не хотела. Главное, чтобы парень был хороший, а там уж разберёмся. Но наверняка хороший — разве могла бы её Танюша полюбить мерзавца?

Второго января мама уехала, и Таня, проводив её на поезд, сразу набрала Васю. На звонок он не ответил. Она спустилась в метро, и в тоннеле между станциями пришло сообщение: «Наберу позже, не звони сама».

Что-то больно кольнуло Таню, когда она прочитала эти строки. Василий всегда был очень приветлив и аккуратен в общении. А тут вдруг таким холодом повеяло… Словно это писал совсем не он, а кто-то другой.

Через пару часов наконец раздался звонок.

— Привет, Василёк! — сказала Таня радостно. — Я так тебя жду! Во сколько ты приезжаешь?

На том конце провода повисло странное, тяжёлое молчание, а потом Васин голос — показавшийся Тане в тот момент незнакомым — произнёс:

— Таня… — Не «солнце» и не «малыш», как он обычно её звал. — Я… я не приеду к тебе.

Она оторопела.

— Как?.. Что случилось?

— Ничего. Просто не приеду.

Таня всё продолжала цепляться за свою мечту.

— А когда теперь? — спросила чуть охрипшим голосом.

— Никогда. Прости. Между нами… всё.

Слово «кончено» он так и не произнёс.

Ноги стали ватными, и Таня опустилась в мягкое кресло, чтобы не упасть. Зажав телефон в руках, она положила их на колени и уставилась на входную дверь. Хозяин квартиры повесил на ней деревянную табличку с фразой «И это пройдёт».

Из трубки доносилось:

— Пойми, у нас нет будущего… у меня ординатура… найдёшь лучше… буду помнить…

Васин голос был чужим и далёким — он будто доносился с другой планеты, а не из другого города.

«Это пройдёт! Таня! Не молчи!»

Она швырнула телефон в дверь, попав в табличку, и заплакала.

Ночь Таня провела в забытьи. Телефон молчаливо пролежал в прихожей у двери, на комоде у кровати выдыхался открытый пузырёк «Валокордина», а Таня, как была — в леггинсах и футболке, уснула поперёк не застеленной кровати, обнимая подушки.

Утром не хотелось открывать глаза. Голос Василия всё ещё звучал в голове. «У нас нет будущего». А было ли прошлое?

Таня вспоминала каждую встречу, каждую проведённую вместе секунду — и сомневалась в том, что Вася действительно был с ней. Точнее, он был, но был ли он искренен? Сам же говорил, что их связь неразрывна, а теперь…

И почему вот так — по телефону? Неужели не хватило смелости приехать и сказать ей это всё в глаза?..

Весь тот день Таня не выходила из квартиры. За окном пушистыми хлопьями падал снег, замирая на мгновение перед окном в её спальне, словно единственный, кому было небезразлично её состояние. Виновато молчал разбитый телефон, который Таня так и не подняла с пола. Досадливо молчали стены, так и не ставшие свидетелями их страстной любви. Обиженно молчала зима, потеряв ещё одну влюблённую пару, которая могла бы по-детски резвиться в её снежном королевстве.