Единственный момент, который меня заинтересовал – его краткий рассказ про такой редкий и опасный тип артефактов, как филактерии.

– «Сосуд жизни», как еще часто называют филактерии, – говорил ректор, – это стеклянная или металлическая емкость, как правило, небольшого размера, в которую лич или темный маг помещает часть своей души, что позволяет ему обрести бессмертие до тех пор, пока филактерия не будет уничтожена. Сразу оговорюсь, что создание филактерий карается смертной казнью, до которой обычно не доживают, так как процесс разделения души чрезвычайно опасен. Поэтому не советую вам экспериментировать в этом направлении.

Многие воодушевившиеся студенты тут же сникли, услышав это заявление. А профессор, удовлетворенный этим, продолжил:

– Очень часто стенки филактерии могут напоминать обычный драгоценный камень. Иногда на поверхности могут проглядывать защитные руны или еще какие-нибудь орнаменты. Они изолируют темную ауру огромной мощи от опознания. Однако опытный артефактор способен определить ее по наличию подвижного вещества неопределенной формы и состава внутри этого камня. Но боюсь, это дано не всем.

Звучало очень знакомо…

Это описание заставило меня глубоко задуматься о природе моего кулона.

А что если я ношу на шее филактерию с душой какого-нибудь темного мага? Я ведь не спрашивала, каким таким образом Облачная Академия связана со своим Ключом, и почему они обязаны быть вместе. Может, это действительно «сосуд жизни», а господин ректор просто не посчитал нужным меня об этом предупредить?

Взяв на заметку в выходные наведаться в библиотеку и непременно вызнать все, что можно о филактериях, личах и прочем, отправилась на занятие по верховой езде.

Ее вел профессор Теон – беловолосый мускулистый дроу. И именно тот факт, что темный эльф ведет верховую езду, удивил всех без исключения. Судя по перешептываниям среди студентов, дроу не особенно жалуют подобные виды деятельности, предпочитая изучение магических или боевых искусств. Но к концу занятия я, кажется, разгадала причину, по которой он занялся нашим обучением.

– Сегодня вы будете учиться заставлять своих питомцев по команде поднимать ваши ленивые тяжелые тушки в воздух, – заявил он и без лишних предисловий рассадил всех по драконам.

А затем мы просто пытались взлететь.

На первый взгляд это было совсем несложно – всего лишь потянуть за поводья, дать команду, и вот ты уже летишь в небесной вышине. Вот только драконы упорно не желали подниматься. Я бы на месте профессора назвала именно драконов ленивыми, потому как пыхтели мы над ними усиленно – так, что пот лился в глаза, едва ли не сами тягали их вверх, практически умоляя сдвинуться с места.

В конце концов, взлететь удалось всем. Даже мне.

О, это неописуемое чувство невесомости и ликования, когда свежий воздух дует тебе в лицо, развевает волосы, возносит в высь!.. А потом мир переворачивается, и ты падаешь на землю…

Кто сказал, что учебные драконы не скидывают седоков?! Эта зеленая пузатая зараза скинула! И не раз. Боже, да такого неповоротливого существа я в жизни не встречала! Если дракон не сбрасывал меня сразу, то разгонялся и со всей дури влетал в дерево. Вертелся пуще вагонетки на американских горках! Всю душу из меня вытряс, а в конце еще и с довольным видом облизывался, наблюдая за тем, как я потираю ушибленные части тела. Гад, одним словом! Даром что крылатый.

Профессор Теон все это время бесплатно развлекался за наш счет. Но когда заметил, что большую часть веселья обеспечиваю именно я, перестал обращать внимание на остальных. С удовольствием слушал мои визги и крики, да посмеивался, подначивая дракона выдумать еще какую-нибудь подлянку.