– Жаль, что нам так и не удалось с тобой познакомиться. Послушай, я тут написал записку дедушке. Передай ее, пожалуйста, – улыбаясь, произнес Жером.

Стэфан смотрел сквозь Жерома. Он пытался разглядеть Кристин, которая все это время сидела в автомобиле. Жером буквально запихал записку в руку Стэфана.

– Ну, еще увидимся.

Так же быстро счастливый кутила вернулся к своей спутнице и агрессивный автомобиль быстрыми рывками увез двух молодых людей в темную ночь. Стэфан был готов бросить все и просто уйти прочь и больше не иметь ничего общего с этим местом, но его детские переживания не позволили вернуться ему к жизни в нищете.

Утро для всех многочисленных уснувших непрошеных гостей владений Ганца началось очень рано. Комиссия, возглавляемая Себастьяном, была в особняке уже в одну минуту седьмого. Ганц знал о возвращении Жерома и понимал, что этот разгром устроил именно он. Немец во весь свой голос закричал:

– Жером! Сукин ты сын!

После чего разъяренный немец принялся поднимать каждого непрошеного гостя и кричать ему в лицо: «Ты уволен, выродок!». Через тридцать минут практически каждый служащий был выставлен на улицу. Трише досталось больше всех: Ганц ударил ее два раза по лицу, после чего обругал последними ругательствами и за волосы выбросил на улицу. Стэфан слышал это буйство своего дедушки. Каждая его молекула дрожала от страха. Милый мальчик был одет в выглаженный костюм и с приближающимся криком все крепче и крепче сжимал в руке послание Жерома в руке. Стэфан очень хотел открыть его и прочитать, но так и не смог, несмотря на все, что ему сделал Жером. Ганц ворвался в мастерскую и тут же был остановлен сверкающим совершенством Мерседеса. Себастьян и другие члены комиссии принялись тщательно досматривать идеальную игрушку Ганца. Сам хозяин автомобиля подошел к Стэфану и, крепко обняв его, произнес:

– Не знаю, чему я рад больше: тому, что ты успел, или тому, что ты трезвый стоишь передо мной.

Мальчик дрожащими руками вручил Ганцу письмо от Жерома. Ганц недоверчиво разорвал конверт, но содержимое письма заставило его заулыбаться и произнести странную фразу:

– Ну, ладно. Может, хотя бы тогда он образумиться.

Стэфан не верил своим глазам. Все еще испуганному мальчику казалось, что после такой выходки Ганц навсегда позабудет имя Жерома.

– А еще он взял ваш Порше, – собравшись с духом, произнес Стэфан.

– Да, я знаю. Ничего страшного. Давай лучше сосредоточимся на комиссии. Я уверен, что скоро эта красавица станет твоей. Даже не представляю, что ты сейчас испытываешь.

Но Стэфан думал только о письме и его содержимом. Ганц аккуратно сложил письмо в свой пиджак и повернулся к членам комиссии.

– Ну что, господа, заслуживает эта красавица того, чтобы повести всю колонну за собой?

Все члены комиссии, переглянувшись, одобрительно покачали головой, но последнее слово оставалось за главным конкурентом Ганца. Себастьян провел по изящному кузову Мерседеса пальцем и ответил:

– Я тоже считаю, что автомобиль выглядит превосходно, и он должен был бы в этом году возглавить нашу колонну, но боюсь, этому не суждено случиться. Видите ли, эта модель должна была оснащаться серебристыми колпаками на колеса, а я, к сожалению, их не наблюдаю.

Ганц вновь не уследил за такой мелочью, но в этот раз его рассеянность была сокрушительна. Выкупив кузов от одной модели, пожилой немец закупил все остальные детали от совершенно другого автомобиля, похожего на этот как две капли воды, но все-таки другого. Себастьян еще в первый свой визит сюда заметил эту чудовищную ошибку Ганца, но, естественно, ничего не сказал ему. Конкурент дождался именно этого момента, чтобы окончательно унизить вечно проигрывавшего немца. Себастьян торжествующе подытожил: