– Яша, – начав идти, позвал Глеб. И тот поспешил за старшим братом.

Верхняя часть городского парка была из светлой серо-голубой крупной плитки, словно лёгкая имитация под мрамор. Как островки различной формы и размеров участочки были ограждены низким бордюром, и в них росли цветы и кустарники. Возле них, и перед ними, стояли: скамьи, фонарные столбы, часть из которых имела колонки, по бокам – белые пузатые клумбы, а в них пестрили цветы.

Слева стояли две палатки напоминающие шатры, а в них продавались различные летние радости (по большей части для детей). Справа, в двух небольших киосках, которые сбежали с автобусных остановок лет пятнадцать назад, но освежённые и разукрашенные цветами, продавалась еда и напитки. Возле них было несколько круглых стоячих столиков с раскрытыми зонтами. А впереди дугой шёл высокий парапет, словно смотровая площадка; по обе стороны – широкие лестницы с пандусом с краю и с двухуровневыми перилами шли дугами и слегка обнимали возвышенную часть парка.

Братья приблизились к лестнице слева и Яков взялся за руку брата – он до сих пор помнил, как однажды оступился здесь и упал. Правда тогда он поднимался, но острая боль пронзила голень так, что даже сейчас её эхо отдалось в ногу и личико чуть скривилось.

Первый пролёт, переходная площадка, второй пролёт – и братья спустились в нижнюю часть парка. Слева, где за холмом начинался пляж Чайка, доносили голоса и крики купающихся; справа звучали голоса сидящих на круглом большом газоне; а за ним – из кафе.

Браться остановились и осматривались. Слабый порыв ветра трепетал одеждой и разноцветами лентами сложенного воздушного змея в руке Глеба.

Яков остановил взгляд на летнем кафе и спросил:

– А мы потом поедим?

Глеб опустил глаза на брата, проследил за его взглядом, и слегка сжал губы. Яков поднял голову, увидел его лицо и тут же сказал:

– Или…! Мы можем что-нибудь купить в тех маленьких магазинчиках.

Глеб посмотрел наискосок, но увидел только обложенную плиткой возвышенность, врастающую в высокий парапет.

– Да, можно, – сказал он.

– Так даже лучше! – сказал Яков. – Не надо ждать.

Глеб посмотрел на него и улыбнулся.

– Идём, – сказал он. – У озера ветер должен быть получше.

– Да! – воскликнул Яков. – Вперёд-вперёд! – потянул он к началу Чайки. – Бабочка хочет летать!

Глеб ускорился, чтобы поравняться с нетерпеливым шагом маленьких ножек.

– Только помнишь, что я говорил? – спросил он. – Сегодня ветер слабый, так что может и не получится запустить.

– Помню-помню!

Глеб знал, что Якова это не остановит – если что, он будет бегать со змеем и воображать, что тот летит. И смотря на брата, Глеб улыбнулся.

Музыка затихала, из-за шума пляжа её было едва слышно – слов было не разобрать и даже не понять, что за язык; но играло что-то радостное и лёгкое – подходящее летнему дню. Братья поднялись на холм и остановились у небольшой лестницы со ступенями из бетона и c перилами из тёмного металла – она спускалась к началу песочного пляжа. Хотя, судя по протоптанным дорожкам по обе её стороны, многие спускались с возвышенности так.

Брызги и всплески, голоса и крики, смех и вопли, музыка из разных групп отдыхающих – всё это смешивалось в нотно-словесный хаос.

Песочный пляж усеивало множество полотенец, покрывал, людей, и изредка встречались собаки. Ближе к деревьям стояли пляжные раздевалки из металла, а деревянные досочки из светлого выцветшего дерева были украшающим элементом. На воде виднелось множество купающихся, ярких кругов и матрасов. За оранжевыми буйками плавало несколько лодок и катамаран для двоих – один катающийся перестал крутить педали и катамаран пошёл кругом.