Годы шли, опека тетушки над Ричи спала, оставив из прошлого только субботние ужины, напоминающий о прошедшем времени, как мерцающий призрак былых дней. Субботние ужины у тетушки было невозможно сравнить с любым другим приемом, в них таилось нечто особенное, возвращающее сознание Ричи на годы, они пробуждали в нем ребяческую весёлость и самодовольство. Ричи чтил и ценил эти вечера в компании тетушки, но в особо жаркие дни, он навещал и Дешама, их традиция обедать на террасе его особняка незыблемо вытерпела пятилетний срок. Ричи уже не был юношей с планами покорить весь мир, а возраст Дешама неуклонно стремился от отправной точки всё дальше, но дружба их стала ещё крепче, потеряв лихой свободолюбивый шарм, она стала более практичной и взаимовыгодной. В один из таких жарких дней, когда солнце слепило своей яркостью, а деревья и трава безвозмездно отдавали головокружительное количество кислорода, Ричи обмолвился Дешаму о своей любви к Хлои.

– Я встретил одну девушку, – начал он, – очаровательная особа, мне даже кажется, я влюбился в неё. Я знаю её не так давно, но уже люблю.

– Я встретил одну девушку – так начинается история гибели мужчины, Ричи, – проговорил Дешам невозмутимо, будто заранее, ещё этим утром, он получил письмо с содержанием: «Ричард Оуэнс, в 14:39 по Гринвичу, сообщит получателю, Рене Дешаму Дюбуа, откровенную новость о знакомстве с дамой, именующейся Хлои Гудвилл». – И судя по твоей речи и учащенному дыханию, а она, твоя дама, ведь даже не сидит с нами за столом, ты от неё без ума.

– Это история не о гибели мужчины, но о его восхождении, – парировал Ричи. – История, о преодолении страхов, о том, как мужчина полюбил, о том, как он приобрёл то, что однажды потерял. Она прелестная девушка, и вы ошибаетесь, Дешам, но да, я совершенно без ума от неё. Называйте меня последним безумцем, но помните – это история не о гибели, а восхождении, как восстаёт из пепла огненный феникс и поднимается к небу – так восстану я, поднимусь над праздной, затягивающей меня пучиной жизни вверх, к облакам.

– Тебе будет сложно меня переубедить, но я весь внимание. Расскажи мне об этой очаровательной особе. Как её зовут?

– Хлои Гудвилл, – он произнес имя вслух, и волшебный эффект её имени возымел своё действие, воскрешая ещё теплые воспоминания, перенося его сознание с террасы в кафетерий, в парк, их первый поцелуй, её уютная квартирка, её больная мать. Хлои ходит по деревянному холодному полу мягкой поступью, готовит лекарство, мочит теплую тряпку водой, кладёт её на лоб и ласково целует маму в щеку, обжигая губы о сухую кожу, сгорающую от температуры. Ужин в его квартире, тарелки с яствами освещают свечи, бокалы с красным вином, белая простыня на постели пахнет свежестью, она была застелена утром, ещё не успела испытать на себе вес человека, или двух, – ненадолго. – В ней очаровательно непременно всё, друг мой. Прежде всего – её неиссякаемая доброта. Видите ли, месье, её мать серьезно болеет, Хлои тратит каждую минуту свободного времени чтобы облегчить её бремя, заботится о ней словно ангел.

– Ты не находишь в этом некую жестокость? Не думал, что она не ангел, а совсем наоборот? – прервал его Дешам.

– Что вы имеете в виду? – Ричи глядел на Дешама совершенно непонимающим взглядом.

– Что она только продлевает страдания своей матери, – отрезал Дешам. – Отбрось гуманистские замашки и посмотри на это незатуманенным взором, представь себя человеком непричастным: женщина лет уже не молодых, свой век она пожила, сильно больная, каждый её день проходит в агонии пыток, которые приумножает её собственная дочь.