Ладно, ерунда. Переживем. Однажды справилась, и в этот раз смогу. Как говорится, что не убивает, то делает нас сильнее.

В санузле тщательно мою руки с мылом, чтобы смыть все ненужные мне запахи. Знаю, что мне это мало поможет: из головы Стаса не вымоешь, но хоть какая-то надежда на то, что я смогу таким образом избавиться от преследующего меня невидимым способом Горова, не покидает.

А вот идти назад к клиентам заставить себя не могу. Ломать себя с каждым разом становится все тяжелее.

Поэтому, когда замечаю на лестнице спускающихся мужчин, облегченно выдыхаю. Касатик со своим замом прощаются со Стасом, желая счастливого пути последнему. Договариваются держать друг друга в курсе дел и жмут руки. Я тенью жду в сторонке.

Со странным удовлетворением отмечаю, что Горов уходит один, без той блондинки, что липла к нему в зале.

Они идут мимо, не обращая на меня внимания, и лишь в самом конце Стас задерживает на мне свой взгляд. Я тут же отворачиваюсь. Хватит на сегодня этих зрительных контактов между нами. Сыта по горло.

И он уходит. Молча. Так и не сказав мне ни слова, даже банального «до свидания».

Только вот почему-то после его ухода вместо облегчения я чувствую не долгожданную радость, а противное, разъедающее душу разочарование. Странную опустошающую обиду.

И только интуиция, которая вместе с надеждой сегодня работает против меня, шепчет, что это не конец. Что это только начало. Знать бы еще, начало чего?

14. Глава 13

– Кать, может, не стоит? – делает последнюю робкую попытку Рита. – А если ты там этого дебила встретишь? Если он опять набросится на тебя? Он же неадекват, сама говорила: убить тебя обещал.

– Не встречу. Я и так не приезжала на ее годовщину, все некогда да нет времени.

– Ты была в церкви, – напоминает подруга.

– Рит, я туда и обратно. Одним днем. Нигде шляться не собираюсь. Заеду к баб Маше, узнаю, что да как, оставлю денег, чтобы она наняла оградку покрасить. И на кладбище съезжу. Снится она мне, понимаешь? Уже который день.

– Ты просто скучаешь. И не отпускаешь. Вбила себе в голову, что если не в день смерти, так в день ее рождения нужно поехать, да?

Мама умерла пять лет назад. Как раз через месяц после моего расставания со Стасом. Поздно начатое лечение, запущенный случай, стечение обстоятельств – все в кучу. И нервы, нервы, нервы. Не дожила до своего сорокапятилетия всего пару месяцев.

Это стало очередным ударом для меня в тот период. Если бы не беременность, не мой сладкий сыночек, которого я носила тогда под сердцем, я бы не выжила. Просто не выкарабкалась бы. Ромка стал моим стимулом двигаться дальше, не позволил опустить руки.

– И что? – начинаю злиться.

– Да ничего, – отступает Рита, наблюдая, как я складываю в сумку необходимые мне вещи: паспорт, расческу, деньги. – Просто ни одна мать не пожелает риска своему ребенку ради того, чтобы увидеть его на своей могилке. Но дело, конечно, твое. Все равно ведь не передумаешь.

Я пропускаю ее слова мимо ушей, и она больше не спорит. Смотрю на часы: электричка отъезжает через час. Успеваю.

– К ночи вернусь, не переживай.

– Ну, смотри. В случае чего – пиши. Я на связи.

До нужного мне города я добираюсь ближе к обеду. Покупаю цветы, беру такси и в первую очередь еду на кладбище. Знакомую оградку нахожу сразу.

Слишком поздно вспоминаю, что не захватила с собой перчатки, поэтому сухую траву и сорняки приходится выдирать голыми руками. Протираю от пыли памятник, поправляю венки, оставляю цветы рядом.

Сердце щемит, когда вижу улыбающееся лицо на портрете. Столько лет прошло, Ромке уже четыре года, а все равно пустота в душе не зарастает.