Поблагодарил себя – дурака, что не сломал девушке руку, просто сильный вывих. Но ей и этого хватило, ходить ей теперь с повязкой.

Снова начала ворчать на меня: – как же она теперь, водить будет?

«Ага, и бедрами перед всеми крутить.» – подумал про себя.

Заметил, что её что-то беспокоит, и дело вовсе не в руке. Ещё в машине неладное заподозрил, а сейчас она, как-то немного сгибается, будто живот болит. Не мог понять.

– Ты какая-то, бледная. У тебя еще что-то болит? – подхожу и беру её под локоток.

– Нет! – отдергивает свою руку, и продолжает путь. Очень медленно!

– Не ври, я же вижу, что-то не то. Живот болит?

– Нет!

– Даша, это не шутки. Признавайся! – я начинал нервничать и голос мой стал требовательным.

Встал перед ней и не собирался пропускать вперёд, пока не признается. Остановилась и смотрит на меня, сначала дерзко, потом опускает глаза, вздыхает и бурчит себе под нос?

– Отвезёшь меня, еще в одну больницу? – говорит уже тише, не так дерзко.

– В какую?

– Я скажу адрес. – делает шаг к выходу, и я отступаю, готовый сделать для неё всё что угодно.

Напугала меня, моя рыбка. Оказывается, у Даши была какая-то операция, а сейчас у неё кажется разошлись швы. Я заставил девушку показать мне свой живот, и правда, было три ранки, а из одной сочилась кровь.

– Ненужно было мне сегодня танцевать! Рано еще! – заключила. (Врач недоделанный, не соблюдает режим.)

– А какого… тогда ты дергалась? – я так переживал за неё, что не смог контролировать себя и повысил голос.

– Не кричи на меня! – тоже не отстаёт в громкости. – Может это ты во всём виноват? Ты меня хватал, руку вон сломал. Это всё ты, из-за тебя!

– Ну конечно. На кого ещё сваливать? Ты рекомендации не соблюдаешь, а я виноват.

– Да, ты!

– Хорошо, пусть будет по-твоему. – я не хотел, чтобы Даша нервничала ещё больше, она кричит и тем самым ещё сильнее напрягается. Вдруг у неё там, ещё хуже будет.

Домчал, и отнес мою русалочку на руках. Ой, как она сопротивлялась. Еле стоит, но упорно спорит, настырная такая. Дал ей сделать шаг, в полусогнутом состоянии, потом подхватил и понес.

Даша

Допрыгалась! Русским языком сказали, и даже в выписке написали: «Покой один месяц!» Но кто слушает врачей? Только не я. Думала, достаточно двух с половиной недель. Уже не так больно и ладно. Швы отпали, обрабатывала тщательно. Хорошо антисептики были бесцветными, не пришлось прикрывать живот, с далека не видно шрамов и славненько. Оказалось, не тут то было.

Этот парень, Дима кажется (свалился на мою голову), помог мне дойти, вернее донёс меня. Похоже, он за меня переживал. Конечно, сам дел натворил, теперь трясется. Прижал меня к себе… Мне кстати понравилось, как он пахнет. Хотелось ещё понюхать, но меня положили на носилки. Живот и правда болел, чувствовала, как рвется кожа, шрам горел огнём.

Меня отругали, заштопали, и снова оставили на неделю, валятся на казённой кровати. Какая-то часть меня, была этому даже рада.

Дима пришёл на следующий день и принёс полный пакет еды.

Ого, как мы пытаемся вину свою загладить. Ну давай-давай, заглаживай. Да я всё равно ничего не сказала о том, что и он тоже постарался. Сказала правду – что танцевала, а про руку, соврала – что упала.

– Где моя машина? – напала с порога, не успел парень в палату войти.

– Я вчера на ней уехал, а сегодня пригнал назад. Ты скажи куда её поставить, я отгоню. Где ты живёшь?

– Нет, пусть здесь стоит!

– Не боишься что угонят, или колёса проткнут? – смотрит так внимательно, разглядывает меня, будто я музейный экспонат какой-то.

– Я в прошлый раз договаривалась, разрешили загнать на территорию, может и в этот раз получится.