– Что ты сделал? – прошептала, когда ко мне вернулась способность шевелить губами.

В горле пересохло от крика, а в душе все выгорело от страха.

– Взял тебя в жены, – зло процедил он, опаляя кожу горячим дыханием. – Такая метка не сводится, Слава… А мне будет проще защитить тебя от тюрьмы.

– Зря, Давид, – прикрыла я глаза, изо всех сил стараясь не разреветься.

– Хуже не будет.

Он отстранился, небрежно дернул мои трусы вверх, потом джинсы. А я стояла, не шевелясь. Казалось, стоит выпрямиться, и я закричу.

Это я во всем виновата. В этом его холодном безразличии, в котором он злился на каждую эмоцию и вымещал злость на мне. Но почему теперь, когда захотелось тепла, кожа почти ощутимо рвется от ледяных лезвий в его голосе?

– Поедешь ко мне.

И тяжелая куртка упала на плечи вместо точки, придавив и размазав меня окончательно.

Я развернул Славу к себе, встречая ее сломленный взгляд, и замер. Не успел даже рассмотреть ее толком, а теперь и смотреть уже будто не на что – растерзал ее с голодухи, как безумец. Да и не мог я на нее смотреть. Хорошая, как прежде, даже лучше. А теперь так вообще взгляда не отвести. Но я все же смог. Опустил глаза на молнию куртки и застегнул ее, пряча свою ведьму от всего мира.

Моя ведьма. Моя…

Дрянь…

Захотелось вздернуть ее за запястья прямо здесь и выпороть ремнем за все. Но, кажется, даже спасая свой разум и животную часть себя, я наломал дров не меньше нее. Нельзя было так. Только поздно. Если переломаю, то нас обоих. Ее не отпущу.

В голове выли сирены, и все мигало красным, пульсируя кровью перед глазами, но холодный разум четко строил планы: «Стереть записи камеры наблюдения, поговорить с дежурным и приказать молчать об увиденном, захватить чемодан Славы с улицы…»

Я запер ее в допросной, быстро поговорил с дежурным и вернулся. Слава за это время сползла по стенке и сидела на полу, уязвимо обняв коленки, прижатые к груди.

– Пошли, – приказал я, взял ее под руку и поставил на ноги.

Ведьма пялилась перед собой, не реагируя. Послушно переставляла ноги, цокая каблуками, и я непроизвольно опустил взгляд…

…Как мне нравились ее ноги! Я с ума сходил, когда видел ее голые ступни. Да и сейчас вид ее ног в джинсах на высоких каблуках нейтрализовал ту призрачную сытость, на которой я планировал добраться до дома. Я подхватил свободной рукой чемодан на проходной и потащил вместе с девушкой к машине. На улице Славка ожила и уперлась предметом моей слабости, отказываясь идти:

– Пусти меня! – потребовала, вырываясь.

Я выпустил и замер, хмуро глядя на нее сверху. Даже на каблуках она была ниже меня на голову. И это заставляло больше думать о том, как спрятать ее за пазуху, а не выпороть. Злость проходила, потому что зверь видел – эта женщина теперь надежно его. Блок на шее, брачная метка – там же… Где захочется, там и возьму. А хотелось все сильней.

– В кого ты превратился?! – просипела Слава, толкая меня в грудь и тем самым прерывая поток эгоистичных мыслей.

Я молчал, хмуро глядя на нее. В ее взгляде было слишком много всего. Надо было лучше смотреть. Ошибся я. Сильно.

– Если так нужен сейчас, почему не пришла раньше? – тихо потребовал я, хватая ее за шею и притягивая ее к себе.

– Меня не было в Москве! – дернулась она, так некстати подставляя мне снова голую шею.

Не отрицала, что нужен. Но сама в лапы не пойдет.

– Хороша причина, – процедил я и тяжело сглотнул, пытаясь контролировать жажду вцепиться в нее зубами.

– Я не могла по-другому! – взвыла она, дрожа. – Если бы ты знал!..

– Так расскажи! – вскричал я.

Тихим шепотом всего не выплеснуть. Хотелось орать, трахать, хлестать по щекам и так по кругу.