«Мамочка, мамочка, а почему у тебя такие белые и жуткие глаза?»

Но няня уже ничего не отвечала, лишь страшно рычала, и становилось окончательно ясно, что бедная мамочка превратилась в миража, а героине наступил конец.

Как-то раз папа случайно подслушал сказку, и после этого няня у нас уже не работала. На ее место пришла как раз та добрая женщина, что звала нас «козлятками» и верила, что в грязи живут «махусенькие животинки».

– Она правда разговаривала со мной, – дрожащим голосом повторила я. – Может быть, тогда она еще не окончательно превратилась? Но… Откуда в твоем доме мираж?

Я подобралась и села, настороженно глядя на Тёрна, который отошел и теперь стоял чуть поодаль, задумчиво рассматривая пламя.

– Она уже давно превратилась, – ответил он, а сам все смотрел на огонь, будто разговаривал с ним, а не со мной. – Агнесса Реймс. Маг. Прибыла из Блирнской академии по моей просьбе.

Рубленые, лишенные эмоций слова поведали больше, чем хотел сказать колдун. Ему было тяжело.

– Мы отправились к границе Тени, чтобы испытать… Неважно! – зло оборвал он себя. – Случилось то, что случилось. Она хотела, чтобы я использовал несчастье, произошедшее с ней, на пользу дела. Изучил… А ты!

Тёрн резко повернулся ко мне, и я отшатнулась, увидев, как в черных глазах взметнулось пламя. В них отразился огонь, горящий в камине, но сердце заколотилось от страха. Он не обозвал меня, однако это короткое «ты!» обожгло, как удар хлыста.

Тем временем за окном занимался рассвет. Все предметы в комнате выступали из сумрака во всей своей непривлекательности, и если ночью каминный зал выглядел запущенным и ветхим, то теперь стал напоминать мрачное логово.

Я всхлипнула, вспомнив, куда попала. Увидела свое грязное платье, свои босые ноги. Отчаяние сдавило сердце. Я снова начала задыхаться, заскребла ногтями по горлу. Колдун это заметил.

– Вставай! – приказал он.

На этот раз Тёрн обошелся без магии, но ослушаться его грозного тона я не посмела. Он повел меня за собой. Чуть дальше по коридору обнаружилась небольшая комнатушка. Почти пустая, если не считать двух деревянных лавок вдоль стен и бочки, стоящей посередине. В углу были свалены тазы, тряпки, щетки. Стояли и ведра. На лавке стопкой лежали свернутые полотенца.

Что это за комната? Я подошла к бочке, заглянула. Вода. Потрогала – теплая. Удивительно, каким образом вода сохраняется теплой в выстывшем доме?

– Магия, – усмехнулся колдун, точно услышал мои мысли, но тут же снова сделался серьезен.

– Я могу умыться? – обрадовалась я, уже косясь в сторону деревянных шаек, светлых, выскобленных и вполне опрятных на вид.

Ничего так не хотелось, как смыть с себя грязь и переодеться в чистое. Пусть это даже будет рубашка изо льна.

– Конечно, – ответил Тёрн. – Но после того как приведешь в порядок зал. Книги должны быть расставлены по алфавиту. Ковер вычищен от сажи, мебель и окна отмыты.

– Что? Да как ты смеешь! Я не служанка!

– Ты моя ученица и будешь делать, что я велю, – бесстрастно ответил колдун.

– Нет!

– Что же…

Я ожидала яростного спора, но колдун просто повернулся и ушел, оставив меня наедине с бочкой. Меня потряхивало от негодования! Да что он себе позволяет! Нет, я не видела в работе служанки ничего зазорного. В детстве я и сама частенько помогала горничным, мне нравилось чувствовать себя взрослой и нужной. И все же стоит признать, это было лишь забавой. Мне нравилось заниматься этим по доброй воле, получая похвалы от мамы: «Ах, она такая хорошая девочка!» Но от одной мысли о том, что теперь это станет моей каждодневной обязанностью, я пришла в ужас.