— Ее решение ты примешь? — осторожно спросила она. — Ведь любовь это не только удовлетворение твоих ежеминутных и подчас эгоистичных желаний. Это еще и умение слушать и слышать. Что скажете, дорогая?

Несколько пар глаз уставились на Элизу и она почувствовала себя неловко в центре пристального внимания. Больше всего ей тяжко было смотреть в огромные зареванные глаза кузины. Ветта таращилась на нее с надеждой, едва не скуля и умоляя. Отказаться? Отвергнуть Артура, который смотрит на нее с такой нежностью и тихой радостью?..

— Я согласна, — вымолвила Элиза. От волнения ей показалось, что она падает в пропасть, и потому первую оплеуху от взбесившейся Ветты она пропустила. Тут бы кузины и подрались, но родственники вовремя их разняли, и Артур заключил обиженную Элизу в объятья, защищая от нападок Ветты.

— Гадина, гадина! – рыдала и выла несостоявшаяся невеста, извивающаяся в удерживающих ее руках родителей. — Она погубила меня!

Корсаж ее задрался, некрасиво вывалилось белье, и Ветта, вопя, свалилась на пол. Отец и мать не смогли удержать ее, они тянули ее вверх, поддерживали под локти, но девушка продолжала безутешно рыдать и выть, и зрелище это было отвратительное.

— Прохвосты! — проорал отец Ветты, тощий и кривоногий. Глядя на него, начинаешь понимать, в кого удалась дочь. — Алчные мошенники! Вы лишили бедную девочку!..

Впрочем, о том, чего несостоявшийся брак лишил невинную девочку, папаша благородного семейства думал меньше всего. У него самого дела шли из рук вон плохо, да так, что приходилось носить дырявые башмаки. На помолвку он явился в черном бархате, но с штопанными локтями. И он здорово рассчитывал поживиться теми деньгами, которые обещала семья жениха.

 — Клянусь честью, — произнес отец Элизы, — мне больно видеть страдания племянницы. И наживаться в этой ситуации было бы просто неприлично. Поэтому все причитающееся Иветте со стороны жениха я отдаю вам. Свою дочь я выдам замуж сам, без его подарков и помощи, — отец Элизы сухо поклонился Артуру. Он не одобрял его поступка, но счастье дочери его интересовало больше, чем собственное неодобрение. — Я просил бы завтра же доставить все деньги Иветте. Этим жестом вы закроете рты большей половине города. Остальные могут злословить сколько угодно, мы их не услышим. Что до вас, молодой человек, — старый маркиз Ладингтон смерил Артура недобрым взглядом, — то на месте барона я бы вызвал вас на дуэль за такую выходку с дочерью и пришпилил бы шпагой к воротам вашего замка. Но он слишком великодушен… или рука его не тверда. А я не таков. Я предупредил вас, и, надеюсь, вы меня поняли?

— Я уверяю вас, — звучно произнес Артур, — клянусь вам в этом святом месте, что ваша дочь нужна мне! И того, чего вы опасаетесь, не случится.

4. Глава 3. Ритуал

Ветта никогда не была смелой. И решительной тоже не была. Даже когда у нее спрашивали о чем-то, что она должна была выбрать, Ветта долго колебалась и молчала. Словно была недостойна права голоса. Словно не имела права выбирать.

Но в тот момент, когда Артур произнес эти пугающие слова о демонах, в голове Ветты тотчас словно озарение произошло, и стало легко, так легко, что ужас и горе легко смылись слезами.

«Только пожирающие души Демоны могут нас разлучить», — произнес он. Голос его страшно и торжественно звучал в ушах Ветты, и она точно знала, что это верный способ.

«Самый лучший!» — думала она словно зачарованная, словно одержимая этой мыслью, околдованная и парализованная ею. Будто чья-то злая рука вложила эту разрушительную мысль в голову Ветты. И девушка теперь чувствовала, как распадается на кусочки ее собственная душа, сыплется песком, желая мести.