– Кассия?

– Да? – Кассия погрузилась в свои собственные болезненные воспоминания, и последние двадцать минут ее мучила тупая боль в желудке. – Что?

– Почему бы тебе не поужинать сегодня со мной у меня дома? – Она выглядела как маленькая девочка, которой пришла в голову прекрасная мысль.

– Тиффи, извини, дорогая, но я не могу. – Она должна думать о себе. Ей нужно увидеть Марка. Ей это необходимо. Ее собственное выживание на первом месте, а день и так выдался достаточно тяжелым. – Мне очень жаль.

– Ничего страшного. Не беспокойся.

Она нежно поцеловала Кассию в щеку, когда Харли остановил машину у входа в «Шерри-Недерланд». Они горячо обнялись; одной руководила страстная тоска, другой – угрызения совести.

– Береги себя, хорошо?

– Конечно.

– Позвони мне в ближайшее время.

Тиффани кивнула.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Когда они обменялись прощальными улыбками, Тиффани снова стала выглядеть старой. Кассия помахала ей рукой и вошла в вестибюль отеля. Она подождала пять минут, потом снова вышла на улицу, остановила такси и направилась на юг, в Сохо, стараясь забыть страдание в глазах Тиффани. Тиффани же, направляясь на север, налила себе еще виски.

– Мой бог, это Золушка! Что случилось с моей рубашкой?

– Я не думала, что ты заметишь. Прости, любимый. Я оставила ее у себя дома.

– Я могу обойтись без нее. Это ведь Золушка, не так ли? Или ты опять вступила в президентскую гонку?

Он прислонился к стене, разглядывая проделанную за день работу, но его улыбка говорила, что он рад ее возвращению.

– На самом деле я претендую на кресло сенатора штата. Президентская гонка – это слишком банально. – Она улыбнулась ему и пожала плечами. – Сейчас переоденусь и схожу купить еды.

– Прежде чем вы это сделаете, Мадам Сенатор… – Он направился к ней с лукавой улыбкой.

– О? – Пиджак ее костюма был уже снят, волосы распущенны, блузка наполовину расстегнута.

– Вот именно, «о». Я скучал по тебе сегодня.

– Я даже не подозревала, что ты заметил, как я ушла. Ты выглядел таким занятым.

– Ну что ж, а сейчас я не занят.

Он подхватил ее на руки, и ее черные волосы упали ему на лицо.

– Ты выглядишь хорошенькой, когда наряжаешься. Похожа на ту девушку из газеты, но намного милее. Намного-намного милее. Она была похожа на сучку.

Кассия откинула голову назад и тихо рассмеялась.

– А я не сучка?

– Нет, Золушка, совсем нет.

– Какие ты порой питаешь иллюзии.

– Только относительно тебя.

– Дурачок. Милый, славный дурачок.

Она нежно поцеловала его в губы, и через мгновение оставшиеся предметы ее одежды оказались разбросанными на полу по пути в спальню.

Когда они собрались вылезти из постели, уже стемнело.

– Сколько времени?

– Должно быть, около десяти. – Она потянулась и зевнула. В комнате было темно. Марк приподнялся в кровати, чтобы зажечь свечу, а потом снова уютно устроился в ее объятиях. – Хочешь пойти куда-нибудь поужинать?

– Нет.

– Я тоже не хочу, но я голоден, а ты не купила никакой еды, да?

Она покачала головой.

– Я слишком спешила домой. Почему-то мне больше хотелось видеть тебя, а не Фиореллу.

– Ну, не беда. Мы можем поужинать арахисовым маслом и печеньем.

Вместо ответа она издала сдавленный звук и прижала руку к горлу. Потом она рассмеялась, и они поцеловались и направились в душ, где щедро окатили друг друга водой, прежде чем вытереться единственным фиолетовым полотенцем Марка. Без монограмм. Из дисконтного магазина.

Пока вытиралась, Кассия думала о том, что Сохо появилось в ее жизни слишком поздно. Может быть, когда ей было двадцать, ей все казалось бы здесь настоящим, возможно, тогда она верила бы в это. Сейчас это просто развлечение, особое, замечательное для Марка, но не для нее. По воле случая ей принадлежат другие места, которые ей даже не особенно нужны.