– Никаких. – В устах Марион это слово прозвучало как ругательство. «Нет денег» – для нее это был худший из пороков.

– Тогда никакого выхода у девочки нет. Хирурги, которые делают такие операции, отнюдь не склонны к благотворительности.

– Ты имеешь в виду кого-то конкретного?

– Да, я знаю несколько имен. Собственно говоря, гарантированно справиться с такой работой могут только двое. Самый лучший специалист живет во Фриско... – В сердце Викфилда вспыхнула слабая искорка надежды. Со своими деньгами Марион Хиллард могла бы... – Его зовут Питер Грегсон, – торопливо продолжил он. – Я познакомился с ним несколько лет назад, и, должен сказать откровенно, это человек удивительный во всех отношениях.

– Он может сделать это?

Викфилд почувствовал прилив признательности к этой женщине. Ему даже захотелось выразить свою благодарность, но он не решился.

– С моей точки зрения, – сказал он, – Питер – единственный человек, который способен справиться с этой работой хорошо. Быть может, есть и другие, но я их не знаю. Если хочешь, я могу позвонить ему прямо сейчас. Что скажешь?

Тут он поймал на себе холодный, сосредоточенный взгляд Марион и чуть не прикусил язык. Интересно, что у нее на уме, задумался Викфилд, чувствуя, как его восхищение на глазах тает, уступая место ощущению, подозрительно похожему на страх.

– Когда я приму решение, я дам тебе знать.

– Вот и отлично. – Викфилд кивнул и, бросив взгляд на часы, соскочил с подоконника. – А сейчас я хочу, чтобы ты спустилась вниз и как следует отдохнула. Я говорю совершенно серьезно, Марион. В конце концов, я твой лечащий врач, и...

– Я знаю. – Она одарила его холодной, чуточку напряженной улыбкой. – Но я никуда не пойду, и ты это прекрасно знаешь. Я должна быть с Майклом.

– Ты серьезно решила вогнать себя в гроб?

Марион покачала головой:

– Ничего со мной не случится. Я слишком скверный человек, чтобы так просто взять и умереть, Вик. Кроме того, у меня еще слишком много дел.

– Работа, вечно эта твоя работа... Скажи откровенно, Марион, стóит ли любая работа того, чтобы так перенапрягаться?

Врач посмотрел на Марион с любопытством. Будь у него хотя бы одна десятая ее честолюбия, он уже давно стал бы великим хирургом, однако Викфилд был лишен этого качества, и порой ему казалось, что это только к лучшему. Он даже не завидовал ей. Или почти не завидовал.

– Скажи, стóит? – повторил он снова, и Марион кивнула.

– Разумеется, да, можешь не сомневаться. Моя работа дала мне все, что у меня есть. Все, что я хотела от жизни. – «За исключением Майкла, – добавила она мысленно. – И если я его потеряю...»

Тут Марион крепко закрыла глаза и поспешила отогнать от себя эту страшную мысль.

– Ладно, – проворчал Вик. – Даю тебе еще час. Через час я снова зайду проведать его, и, если ты все еще будешь там, вот тебе мое честное слово: я лично впорю тебе в задницу пару кубиков нембутала и прогоню спать. Тебе ясно?

– Совершенно. – Марион встала и, бросив на пол еще один окурок, потрепала врача по щеке. – И еще, Вик... – Она бросила на него взгляд из-под длинных каштановых ресниц, и на одно – очень короткое – мгновение ее лицо сделалось мягким, почти нежным. – Спасибо.

Викфилд, весьма польщенный, почтительно поцеловал ее в щеку и отступил на полшага назад.

– С ним все будет в порядке, Марион, вот увидишь, – сказал он.

Напомнить о девушке он не посмел – об этом можно было поговорить позже. Вместо этого он тепло улыбнулся и пошел по своим делам, оставив Марион стоять в коридоре. Она выглядела такой одинокой, потерянной и легкоуязвимой, что Викфилд искренне порадовался тому, что догадался позвонить Джорджу Каллоуэю. Марион обязательно нужен был кто-нибудь, кто мог бы поддержать ее в трудный час.