Жан-Мари сел на террасе, заказал кофе и закурил новую сигарету. Сейчас он встречался без всяких обязательств с очаровательной девушкой – впрочем, как и с другими до нее. Сколько еще он сможет продолжать в том же духе? Он хотел иметь семью, но для этого нужно было забыть Маэ. Или решиться поговорить с ней, но он боялся краха собственных иллюзий.

Над портом с пронзительными криками привычно носились чайки. Жан-Мари рассеянно следил за их кружением. Море по-прежнему оставалось для него лучшим лекарством: за штурвалом «Жабадао» он думал только о рыбалке. Да и вообще, он обожал свою профессию и не променял бы ее ни на какую другую.

– Пломба в моляре – это как клин, вбитый в бревно: чем больше вы жуете, тем глубже ее загоняете, пока зуб не расколется.

Маэ зачарованно смотрела на экран с панорамным видом ее челюсти.

– Полагаю, самым правильным решением будет коронка, – заключил доктор Алан Кергелен.

– И, наверное, самым дорогим?

Он повернулся к ней, снисходительно улыбаясь:

– В вашем возрасте, мадемуазель Ландрие, оно того стоит. У вас больше нет никаких проблем, ваш зубной ряд безупречен. И если бы вы вовремя вылечили кариес…

– Я боялась.

– Чего? Сейчас не Средневековье, я не пытаю пациентов клещами!

Он отвел монитор в сторону, чтобы она могла встать с кресла.

– Эта коронка потребует много визитов?

– Несколько.

Маэ подошла вслед за ним к письменному столу и села напротив.

– Я думала, что мы закончили в прошлый раз, – со вздохом произнесла она.

– В прошлый раз я только прочистил канал, удалил нерв и положил лекарство. Зуб мертвый, оставлять его так нельзя, его нужно закрыть.

Кончиками пальцев он нетерпеливо постукивал по столу, ожидая ее решения. Смирившись, она достала из сумки записную книжку.

– Ладно, назначайте день. Только, прошу учесть, я довольно занята!

– Я тоже, – ответил врач, не скрывая раздражения. – Четверг, в три?

Она коротко кивнула и записала дату. Назначив ей два следующих визита с интервалом в несколько дней, доктор встал, чтобы проводить ее к выходу. В этот раз он показался Маэ гораздо менее симпатичным, чем в прошлый, и она чувствовала себя не в своей тарелке. Должно быть, вид у нее был очень обескураженный, потому что, открывая перед ней дверь, он предложил:

– Хотите, я сделаю вам предварительный расчет? Тогда вы сможете платить частями.

– Спасибо, но в этом нет необходимости. Просто скажите мне примерную сумму.

– Примерную сумму? – повторил он недоверчиво.

И расхохотался, качая головой.

– Я приготовлю к четвергу детальный счет.

Доктор Кергелен смотрел ей вслед, когда она уходила под мелким дождем, так называемой «бретонской изморосью», от которой асфальт блестел, как зеркало. Он закрыл дверь, и его губы дрогнули в усталой улыбке. Обосновавшись пять лет назад в Ламбале, он надеялся, что начнет здесь практику с нуля и будет жить тихо-спокойно, но он сильно ошибся. Его давнишние пациенты из Сен-Брие очень обрадовались его возвращению, несмотря на долгое отсутствие, и народная молва быстро сделала свое дело. Зато теперь он был занят все дни напролет и почти не вспоминал о своей прошлой жизни. Возвращаясь вечером домой, он хоть и не чувствовал себя счастливым, но, по крайней мере, испытывал умиротворение.

Звон инструментов на металлическом подносе напомнил ему, что ассистентка наводит у него в кабинете порядок. Рабочий день закончился, он мог уходить. Алан надел свою кожаную куртку и пошел прощаться с Кристиной. Он полностью доверял ей и не переставал радоваться, что снова нашел свою ассистентку, переехав в Ламбаль. Она была старой девой и, получив несколько небольших наследств, не нуждалась в заработке, но за многие годы работы с доктором в Сен-Брие сильно привязалась к нему. Узнав, что он снова открывает кабинет в этом округе, она сразу же приехала, прежде чем он успел нанять кого-нибудь другого.