– Похоже, мы недооценили эту профессоршу. – Тёмная драконица перелистнула несколько страниц. – Её род по материнской линии – Дэксоны – владеет Камнем-Сердцем. – Она вырвала из тетради фотограмму с изображением камня и протянула Таракану.

Фотограмма была из далёкого прошлого, Таракан предположил, что её сделали оборотов сорок назад, а то и раньше, если судить по старомодному платью и причёске улыбающейся на снимке женщины, которая кружилась в танце, а её длинная многослойная юбка взметнулась словно веер. На шее у неё на длинной цепочке висел большой драгоценный камень в золотой оправе – такого глубокого чёрного цвета, что казался сияющим.

– Это Фиона, мать Виолетты. Она отдала Камень-Сердце ювелиру, и из него сделали украшение. – Подобное отношение явно возмущало Тёмную драконицу. – Эта дурочка даже не догадывалась, чем владеет, но Виолетта оказалась намного умнее. В своём дневнике она пишет, что обнаружила камень среди вещей матери в районе Верхний Кенсингтон и, едва увидев его, поняла, что он обладает свойствами огненного алмаза. Именно благодаря этому камню она сумела провести свой эксперимент. Мощь Камня-Сердца заставила дракона сменить путь. А теперь он мне нужен, чтобы направить дракона на путь, который приведёт ко мне.

– Вам нужен этот камень? – озадаченно спросил Таракан.

Тёмная драконица сунула руку в карман и вытащила свой трофей, привезённый с севера камень Пламя Души.

– Да. Скоро у меня будут все четыре камня, и тогда я получу такую силу, что даже Верховный Конструктор не сможет оборвать мой путь, – проговорила она с решимостью, от которой Таракану стало не по себе.

Он кивнул.

– Где мне его искать?

– В доме Фицуильямов. Мастер Обманщик уже обыскал кабинет в отсутствие членов семьи, но, возможно, профессор спрятала камень у себя в гардеробной. Если окажется, что и там его нет, – значит, он лежит в Драконьем хранилище семьи Дэксонов.

– Драконье хранилище. – Таракан фыркнул. – Проще простого.

– Я могу провести тебя внутрь, но чтобы открыть сейф, тебе понадобится кто-то из детей Фицуильямов.

Таракан сразу же подумал о Пейсли и произнёс:

– Хорошо. Считайте, что дело уже сделано.

Ночью на Лондон опускался холодный туман, и пробивающийся сквозь плотную дымку зимний рассвет полыхал зловещим заревом.

Пейсли проснулась в комнате Дэкса. Было холодно. Брат спал, свернувшись калачиком рядом, приятно грея ей бок.

Девочка села и прислушалась, потом тихо подошла к окну. Она поёжилась: огонь в камине не горел. Пейсли уже хотела позвать миссис Кин, но потом вспомнила, при каких обстоятельствах видела её в последний раз: гостиная, люди Двора, мама.

Она крепко зажмурилась.

Казалось, мир вращается слишком быстро.

Глубоко в груди у неё угнездилась боль утраты, не давая свободно дышать. Это чувство обжигало лёгкие, и всё тело деревенело, наливаясь тупой болью. В последний раз Пейсли чувствовала нечто подобное, когда мама сообщила ей, что путь отца прервался.

Девочка посмотрела на спящего Дэкса – непокорные кудряшки падали на глаза. Наверняка ему тоже очень больно. Сообщив брату ужасную новость, Пейсли крепко его обняла, и они вместе проплакали полночи. В тот момент она твёрдо решила, что брат больше не должен так страдать. Не теперь. Не из-за неё.

Сейчас Пейсли как никогда нуждалась в матери: она хотела, чтобы та помогла ей изменить путь, как она изменила направление движения кометы.

Должен быть способ обмануть судьбу, заставить звёзды передумать и дать ей другой путь. Но Пейсли осознавала, что без знаний матери её путь вскоре прервётся, и Дэкс снова останется один.