– Ох, я что, должен тебя искупать? – спросил он, запоздало заметив ряд полотенец с изображениями зверюшек на стене ванной.

– Хм, – сказала Би с полным ртом пенящейся зубной пасты. – Обычно я принимаю ванну, а потом чищу зубы. Ты все перепутал, дядя Дэн!

– О боже, – сказал он. – Не бери в голову. Уверен, на этот раз ты можешь отправиться в постель вонючей.

– Девочки не воняют, – возмутилась Би. – В любом случае, – продолжала она, как будто ей только что пришло что-то в голову. – Как я засну без маминой сказки? – Девочка сполоснула зубную щетку и устроила грандиозное шоу, демонстративно плюнув в раковину. – А песенка про папу?

– Какая песенка про папу? – спросил Дэн, следуя за ней в сплошь розовое, украшенное бантиками королевство принцесс, которое было ее спальней.

Стены, занавески, ковер – все сияло теплыми розовыми оттенками, а над кроватью был нарисован сверкающий сказочный дворец. Дэн поймал себя на том, что представляет, как Патрик поднимается на стремянку, красит стены и развешивает пастельные банты, и почувствовал, что волосы у него на затылке встают дыбом. Как же брат любил свою маленькую девочку.

Би расстегнула костюмчик с единорогом, бросила его на пол и запела. Ее голосок был высоким и сладким, хотя и зазвучал немного глухо, когда она начала стаскивать школьную форму, а джемпер застрял у нее на голове.

Если раньше Дэну было просто грустно, то теперь горе грозило задушить его. Как мог шестилетний ребенок вынести потерю отца, когда раньше мир был сплошным волшебством и сказкой? Он с трудом мог себе это представить.

– Чудесная песня, – прохрипел он, когда она натянула пижамные штаны, а затем попыталась встать на кровати в шаткую стойку на голове. – Действительно особенная. Ты сама ее придумала?

Ее ноги подкосились, она захихикала и надела пижамную курточку.

– Мама немного помогла, – призналась она, ныряя в рукава. – Например… одно слово. И кое-что из мелодии. Но все остальное я придумала сама.

Он обнял ее, потому что на мгновение не смог найти слов.

– Я тоже скучаю по нему, – сказал он, прижимая к себе маленькое тельце.

– Он был твоим братом, – сказала она, отстранившись через несколько секунд и посмотрев на него. Они были так близко, что он видел каждую светлую ресничку. Взгляд голубых глаз был спокойным и оценивающим, как и у Зои, но слегка заостренные уши и выразительные брови определенно достались ей от отца.

– Да.

Би пожала плечами и сморщила нос.

– Я не против, если мои братья умрут, – бессердечно сообщила она. – Но я скучаю по папе. Сильно. Вот так, – уточнила Би, широко раскинув руки.

– С ним было весело, правда? – сказал Дэн.

– Да, с ним правда было весело. И он иногда подбрасывал меня. Так высоко, я как будто летала. – Она вывернулась из его объятий и запрыгнула на кровать. – И он катал меня на плечах и разрешал взъерошить ему волосы. И когда он смеялся, он делал так: ХА-ХА-ХА. – Она откинула голову, до жути напоминая Патрика, и Дэн на мгновение закрыл глаза, потому что точно знал, что она имела в виду.

– Он был хорошим папочкой, – согласился он. Его эмоции нарастали и накатывали, как прилив; нужно было сменить тему, прежде чем его затянет на дно. – Ну, ладно, – сказал он. – Поскорей забирайся под одеяло и засыпай.

Девочка уютно устроилась под пуховым одеялом и протянула руки для последнего объятия, обхватила его за шею, когда он наклонился.

– Спокойной ночи, папочка, – сказала она ему на ухо, и он напрягся. Было ли это обмолвкой, подумал он, или она притворялась, чтобы утешить его? В любом случае его сердце разрывалось. – А теперь скажи «Спокойной ночи, малышка Би», – проинструктировала она. Теплое мятное дыхание коснулось его шеи.