– Извини за беспорядок, – сказала Зои. Ее голос звучал вызывающе, как будто она ждала, что он сделает ей замечание. – Я готовлю ужин.

– Да. Извини, – эхом отозвался он, не зная, что еще сказать. Дэн увидел, что на гриле шкворчат сосиски, на плите пенится кастрюля с картошкой, а сбоку лежит разделочная доска с горкой начищенной моркови. – Могу я… что-нибудь сделать?

Проклиная себя, он понял, что не принес ей даже символического подарка. Ни цветов, ни вина, ни единого предложения помириться.

– Все в порядке, – сказала она. – Хочешь чего-нибудь выпить? Я собираюсь продолжить готовку, если ты не против.

– Конечно, – отозвался он. Мужчина не мог заставить себя согласиться выпить, несмотря на то, что в глотке пересохло. Он больше ничего не мог от нее взять. – Хм. Итак, – начал он, – я просто… – Дэн замолчал, пытаясь вспомнить речь, которую сочинил по дороге сюда. Тогда она казалась неплохой, даже благородной, но теперь все нужные слова куда-то подевались. – Я пришел сказать, что мне жаль, что я не был здесь целую вечность, но я действительно хочу помочь, – сумел выдавить он. «Я тоже грущу, – хотел сказать Дэн. – Я был в полном раздрае. Сегодня я впервые побрился за последние две недели». – Я хочу поддержать тебя и детей, – продолжал он. – Буду рядом с вами. Так что, если я могу что-нибудь сделать, то…

– МАМОЧКА! Он меня ударил! – Би с воплем ворвалась в комнату, словно маленький бушующий торнадо. – Гейб ударил меня пультом дистанционного управления, прямо сюда. – Натопорщившись от самодовольства, она указала на свой висок, где расцветала красная отметина. – Видишь?

Плечи Зои напряглись.

– Гейб, – тусклым голосом крикнула она. – Я тебе что говорила? Если вы не можете договориться, я выключу экран. Ты меня слышишь?

– Ты сказала, что запретишь ему пользоваться приставкой, если он сделает это снова, – поспешила напомнить ей дочка. – Сейчас же запрети ему, мамочка. Скажи ему!

– Я занята, – сказала Зои, не оборачиваясь и нарезая очередную морковь.

– Привет, Би, – сказал Дэн. Он понял, что это его шанс сделать что-то полезное. – Давай вместе накроем на стол, чтобы помочь мамочке?

– Это работа Итана, – бросила девочка, снова срываясь с места. – Гейб! Мама говорит, что у тебя большие неприятности, – услышали они ее крик. – Очень, очень БОЛЬШИЕ. Если еще хоть раз прикоснешься ко мне – ты покойник.

От слов дочери Зои вздрогнула, но прежде чем Дэн успел что-либо сказать, в комнату вошел Итан.

– Что у нас на ужин? – спросил он. – О, дядя Дэн, привет.

Итан был высоким и худощавым, бледнолицым, в больших квадратных очках и с пышными рыжевато-каштановыми волосами. Этот тихий, задумчивый и артистичный мальчик, казалось, создавал целые миры в своем раскрепощенном уме. В детстве он был таким серьезным малышом, с привычкой, склонив голову набок, задавать один поразительный вопрос за другим. Теперь ему было четырнадцать, и он так и остался странным. Патрик беспокоился о том, как парень пойдет в среднюю школу. «Он не такой, как другие дети, они прибьют его», – однажды пожаловался он Дэну. Но Итан, кажется, до сих пор умудрялся оставаться невредимым.

– Сосиски с пюре, – коротко ответила Зои.

– Привет, приятель, – сказал Дэн. – Как дела в школе?

Он тут же смутился от собственных слов, потому что, во-первых, Итан не был ему «приятелем», а во-вторых, ни одному ребенку не нравится, когда его спрашивают, как дела в школе, ведь это самый скучный вопрос в мире.

– Работаешь над новой скульптурой? – быстро добавил он, словно пытаясь доказать, что действительно встречался со своим племянником раньше.