Это была самая длинная речь, которую он произнес с момента приезда дяди, и Дэн едва справился с вскипевшим негодованием. Он кивнул, не желая принимать чью-либо сторону или идти против решения Зои. Что касается Гейба и футбола, он вспомнил, как Патрик однажды пошутил, что Гейб похож на собаку – ему нужно бегать несколько раз в день, каждый день, иначе он станет гиперактивным и неуправляемым. Зои приняла решение, и он понимал, почему, но все равно это казалось несправедливым по отношению к Итану.

– Обратный путь на велосипеде не займет много времени, – заметил он, размышляя вслух. – До Уондсворта ведь минут тридцать? – Но по выражению лица Итана он понял, что ехать на велосипеде Зои тоже не разрешит. Слишком опасно. Слишком большой риск. Он ее понимал. Она потеряла мужа так внезапно, что стала параноиком, боясь, что что-то плохое может случиться и с детьми. – Как ты раньше добирался домой? – поинтересовался он. – Тебя забирал отец?

Итан кивнул, глядя куда-то в пространство. Без сомнения, вспоминал веселые моменты в фургоне Патрика, когда они были вдвоем, смеялись, гремела музыка. Патрик комментирует проходящих мимо привлекательных женщин, а затем подмигивает сыну. «Только маме не рассказывай, что я это говорил!»

– Я мог бы забирать тебя, – предложил Дэн. – Говоришь, по средам после обеда?

Итан просиял.

– Правда? Ты серьезно?

– Конечно. Абсолютно.

Дэн был финансовым консультантом, и его дни обычно уходили на поиск новых решений технических проблем клиентов, на остальное у него оставалось не так много времени. Но, учитывая, что его творческий отпуск продлится еще два полных месяца, он мог помочь, по крайней мере, сейчас. Внезапно он понял, что, честно говоря, будет рад покинуть квартиру и быть кому-нибудь полезным.

– О боже. – Впервые за день на лице племянника промелькнуло выражение искреннего счастья. – Я так… – Его подбородок задрожал. Итан всегда был таким тихим, замкнутым ребенком. Неужели его не заметили в результате семейной трагедии? – Это было бы потрясающе. Спасибо. Ты уверен?

– Я совершенно уверен. – Дэн хотел было взъерошить пышные волосы племянника, но в последний момент сдержался. Итан не производил впечатления обидчивого мальчика, но они вступили на странную почву в их отношениях. – Знаешь, я тут вспоминал, как родился Гейб, – вдруг сказал он. – Возможно, ты и не помнишь, но в тот день я присматривал за тобой, мы часами рисовали вместе на том огромном, длинном рулоне обоев. Все началось с сети дорог для твоей машинки, а потом мы дорисовывали разные странные и удивительные здания и животных. Джунгли, горы, города…

У него загорелись глаза при воспоминаниях о милом, серьезном маленьком мальчике, которым был тогда Итан, о том, как он внимательно склонялся над бумагой, когда они трудились над ней с фломастерами. Они создали свой собственный мир, пусть и воображаемый. Какая ирония: сам же Дэн, пусть и не нарочно, разрушил реальный мир Итана годы спустя.

Итан сосредоточенно нахмурился.

– Кажется, помню, – ответил он. – Мы раскатали рулон, и он занял всю комнату.

– Точно! Так оно и было! – Они обменялись улыбками, робкими и хрупкими, но все равно это было очень важно. – Что ж, я пойду, – сказал Дэн. – А когда твоя мама вернется, расскажу ей о нашем плане на среду, хорошо?

– Да. Спасибо.

– Не стоит. О, и не забудь почистить зубы перед сном, ладно? – добавил он, сообразив, что Гейб лег спать с нечищеными зубами. «Ой».

Итан приподнял бровь.

– Я не ребенок, – заметил он.

– Нет. Конечно, нет. Ладно, я пошел.

Дэн спустился вниз, чувствуя, что уже заслужил пиво, и надеясь, что у Зои есть немного пива в холодильнике. Увидел свой велосипед в холле и вспомнил, что ему еще нужно ехать домой на велосипеде. Во всяком случае, если Зои наконец все-таки появится. Он стоял, смотрел на входную дверь и очень желал услышать, как повернется ключ в замке, желал, чтобы она наконец вернулась. Она высказала все, что хотела высказать, на несколько часов сбежала из дома, от детей, заставила Дэна попотеть.