– Вот и ступайте успокаивать Коленьку. За Машу не волнуйтесь.

   Больше я их разговор не слышала, дядя Дима протолкнул меня в квартиру, и Зинка захлопнула за нами дверь.

   Недопитая чашка кофе так и стояла на подоконнике рядом с забытым мобильником. Почему-то это впечатляло. Я ушла отсюда вчера. Это «вчера» было полгода назад. В голове такой парадокс не очень укладывался. Так и впрямь обзаведусь этим самым синдромом с умным иностранным названием. Знать бы еще что он такое.

   Забрала чашку, выплеснула остатки кофе в раковину, поймала себя на том, что ищу глазами ресторатор. Молодец, Ольховская, быстро привыкла ко всему готовенькому! Нет, здесь все сама, ручками. Набрала свежей воды в чайник, поставила греться. Достала и тщательно вымыла чашки на всех. Мне было просто необходимо чем-то занять себя, привычная обстановка квартиры действовала удручающе, только здесь до конца осознала, что это все реально, что я не в Аршансе, что… Стоп. Дальше думать нельзя, или сейчас закричу, завою, взорвусь. Очередной спор семьи Терниковых слушала отстраненно, не слишком вникая, лишь бы ответить вовремя, если затронут меня, и не добавить новых симптомов к своему синдрому.

– Теть Марина – это нечто! «Коленька извелся»!

– Зиновий, ты не права. Откуда тебе знать, что и как он…

– Пап, случись что-нибудь, тьфу-тьфу-тьфу, с мамой, ты бы стоял столбом? Или плевал на все запреты и бежал выяснять, что с ней?

– Люди разные, под внешним спокойствием может скрываться…

– Спокойствие внутреннее. Чихать он на Машку хотел. Злой, как собака, что свадьба обломалась, и все. Маш, вот сто пудов, ты правильно за него не пошла.

– Зина, угомонись. Не в свое дело лезешь. Маша отдохнет, все хорошо обдумает и примет решение. Без твоих подсказок. Да, Манюня?

   Не поворачиваясь, кивнула, ответить, хоть и собиралась, не смогла, ком в горле к ведению светских бесед не располагал.

– Маш, я окно открою? Душно.

   Опять кивнула, продолжая выставлять из шкафчика все, что может и не может пригодиться для чаепития. Зинка распахнула форточку и вместе с легким ветерком к нам ворвалось:

И качнутся бессмысленной высью

Пара фраз, залетевших отсюда,

Я тебя никогда не увижу,

Я тебя никогда не забуду.

   Этот старый романс, знакомый до последнего звука, ударил по натянутым нервам, вдребезги разбил хрупкую скорлупу показного спокойствия и просто сломал меня. Брызнула осколками выскользнувшая из рук сахарница, слезы прорвались и хлынули нескончаемым потоком, я сползла на пол и тоскливо завыла.

   В плечо ужалила игла и все исчезло. Темнота, тишина, покой.

   Проснулась глубокой ночью. Немного полежала, прислушиваясь к звукам и давая глазам привыкнуть к темноте. Вроде бы тихо. Даже если кто-то остался со мной, то он спит. Свет включать не стала. Выскользнула в прихожую, порадовалась, что раздевать меня не стали и не нужно тратить время и шуметь в поисках одежды, только сунуть ноги в кроссовки и вперед, на Озеро.

   Он стоял, облокотившись на обшарпанные перила лестничной площадки, в одном шаге от меня. С такой знакомой неповторимой улыбкой на губах и затаенной грустью в глазах. Любимый, родной, единственный. Нашедший меня в другом мире.

– Алдар…

– Иди ко мне, Арри.

– Я иду. Я всегда иду к тебе.

   Рванулась вперед… Только дорогу, вдруг, перегородила ледяная стена. Ударилась о нее и в следующее мгновение оказалась на полянке Алиани. Тело стало ватным ноги, отказались слушаться, бессильно опустилась на траву, Алдариэль был совсем рядом, а я не могла пошевелиться. Он грустно улыбнулся, поднял руку, прощаясь и медленно поворачиваясь ко мне спиной.