– Слушай, – протянул он, склонившись над ее столом, и уперся костяшками пальцев в заваленный бумажками край. – Почему он никак не успокоится? Я же пережил!

Дружище, с тобой она просто спала, а за него собиралась замуж. С тобой не было долгих ночей, когда стоны смешивались с долгими откровенными разговорами. Настоящими. Не было поездки к твоим родителям. Не было короткого отпуска в Ницце. С тобой было весело, а с ним – серьезно. Было.

– Не у всех эмоциональный диапазон кактуса, – коротко бросила она, оставив за скобками промелькнувшие в голове мысли. – Но он успокоится. Просто ему нужно больше времени.

Чейз задумчиво почесал щетину и быстро взглянул в сторону кабинета, где Уиллис уже вовсю что-то орал в телефонную трубку.

– Намного больше, судя по всему, – коллега усмехнулся, но, поймав злой взгляд, тут же замолчал. – Вычитать?

– Справлюсь, – отмахнулась она. – Топай уже.

– Тепяй узе, – шутливо передразнил блондин, нагло отхлебнул кофе из ее кружки и ретировался, заметив в тонкой руке тяжелый степлер. – Все-все, ухожу.

Она вздохнула и вернулась к чтению. Стрелка часов неумолимо двигалась к семи. Еще пятнадцать минут и надо отправлять. Надев наушники, она сосредоточилась, громко читая про себя по слогам, так, как читают дети в школе. Чтобы ни одной, мать ее, опечатки. Не сейчас. Ровно в семь с характерным свистом значок файла улетел на редакторскую почту: получай, Уиллис.

Она смутно осознавала, что происходило в следующие часы, просто дышала, делая на автомате, то, к чему привыкла за последние годы. Отточенные движения набирали новый текст, шерстили поисковик, отвечали на глупые сообщения в десятках рабочих чатов, выбирали из длинного списка контактов имена. Губы повторяли давно заученные фразы, наметанный взгляд цеплял только нужное.

Единственный звонок, вызвавший хоть какую-то эмоцию, был входящим от Рейчел. Щебет на другом конце звал на обед, на который, как обычно, не было времени. Сегодня она позволит себе не пончик по дороге в городскую мэрию, а что-то нормальное. Хотя бы салат. И пончик. Глаза пробежались по планеру, а голос внутри уверенно подтвердил – свободные полчаса действительно есть, поэтому ответ на вопрос нашелся быстро. Короткое «да», и вот уже Рейч радостно бормочет в трубку что-то про нового баристу. Посмотрим на новый предмет ее воздыхания.

Сегодня она изменила своей привычке опаздывать и сразу вспоминала, откуда та взялась – ждать кого-то всегда бесит. Неизменно, даже если этот кто-то несется на всех парах, сверкая самой искренней и доброй улыбкой на свете. На работе она никогда не позволяла себе ни минуты задержки – не профессионально, но с остальными не только можно, с остальными – даже нужно.

Ни одного свидания, на которое бы она пришла вовремя, ни одной дружеской посиделки, где ее бы не ждали с недовольными минами. Ничего, переживут, потому что она – точно нет. И даже чудесная улыбка Рейчел сотрет с лица кислое выражение не сразу. Хотя бы на миг оно задержится. Потом, конечно, с сожалением отступит – видеть эти теплые глаза и не чувствовать, как внутри тоже зажигается что-то доброе, нельзя. Просто невозможно.

Рейчел Боуз всегда была рядом. Сначала трясла рыжими косичками на соседних качелях. Потом, прячась в шалаше на дереве, заговорщически шептала о страшных монстрах, что прячутся под каждой кроватью. Затем щурилась, склонившись над задачами по математике, бросая умоляющие взгляды с просьбой помочь. Спустя время Рейчел начала притаскивать каких-то патлатых идиотов на будет-крутое-двойное-свидание, потом и вовсе научилась глупо хихикать и показывать средний палец, захлопывая перед носом дверь, на минуточку, их общей комнаты в общежитии.