Теперь Рейч давилась черным кофе, потому что сливок в этом доме не водилось уже как две недели, и возмущенно трясла рыжей шевелюрой.

– Вот же ублюдок! Надо было сразу идти к копам, чтобы по свежим следам и все такое, – веснушки испуганно попрятались на красном от злости лице. – Сара из маркетинга, ну, ты знаешь, долговязая, говорила, что ее подруга так и сделала в прошлом году. И отсудила у урода почти двести штук. Хотя, таких вообще сажать надо.

Да, сажать. На кол. Милая наивная Рейч была в своем репертуаре.

– Дорогая, я просто хочу все забыть. Было и было, – она равнодушно стояла перед зеркалом, придирчиво оценивая новые джинсы. – И прошло.

– Эл, ты же понимаешь, что ты не последняя и будут еще, – забавная ярость резко отошла на второй план, и Рейчел посмотрела на отражение тяжелым взглядом. Разумным. Серьезным.

В этот миг она вспомнила, почему ни непутевые школьные годы, ни безбашенные студенческие семестры так и не смогли разрушить эту крепкую связь. За беспечностью и глупыми шутками Рейч скрывала острый ум и твердые взгляды на жизнь. Прямые. Правильные.

– Меня это не касается, – и все. Тема закрыта. Отгорожена высокой стеной, глубоким рвом и острыми кольями, да, теми самыми, на которых бы отлично смотрелся урод с камерой. – Достаточно.

– Как скажешь, милая, – вздохнула Рейчел и бессильно откинулась на спинку кресла, отставляя в сторону чашку. Она знала, когда нужно замолчать. – А что там этот твой Морс? – знала, но не замолкала.

– А что Морс? – устало обернулась она к подруге. – Большое человеческое ему спасибо.

– Брось, так не делается. – укоризненно пробормотала рыжая. – Купи ему хотя бы приличную бутылку.

– А если он не пьет? Вдруг он вообще из клуба анонимных алкоголиков? – привычно насмешливо повела она бровью. – Такое себе «спасибо» получится, как считаешь?

Но над словами подруги задумалась. Она действительно была ему должна. И, по-хорошему, не бутылку, а бар, потому что проверка даты на этикетке перцового баллончика подтвердила опасения – Ройса бы затхлая струя не остановила.

Отправив зевающую Рейч досыпать, натянула ботинки и со вздохом потопала к Ларри. Спускаясь по каменным ступенькам крыльца, невольно сжалась – а ведь все это действительно случилось. С ней. На пороге собственного дома.

– И куда же тебе столько, Элли? – удивленно бормотал румяный пекарь, набивая корзинку выпечкой.

– Думаешь, многовато? А вообще, как считаешь, сколько булочек бриошь скажут «спасибо за спасение от пьяного насильника»?

«А правда, сколько?», – насмешливо наблюдая за вытянувшимся лицом через стойку, размышляла она. Какой длины должен быть багет, чтобы они с Морсом стали квитами? Три? Пять метров? Если так, то Ларри понадобится печь побольше.

Аккуратно поставив под дверь 4В еще теплую ароматную корзинку, удовлетворено кивнула самой себе, заглянула вниз, проверить, не проснулась ли Рейчел, и, отхлебнув остатки остывшего кофе, тихо выскользнула за дверь, прикидывая, сколько порнографических снимков с ее лицом и не ее телом уже украшают прозрачные стенки рабочего аквариума.

Шум редакции стих в ту же секунду, как она толкнула стеклянную дверь. Все до единого обернулись в ее сторону, а затем поспешно уткнулись в свои мониторы. Наступившая тишина напомнила старые вестерны, где хороший и плохой парни стоят друг напротив друга, держа напряженные пальцы на кобуре, пока мимо пролетает высохшее перекати-поле. И даже обычно громкий Чейз, прикинувшись ветошью, изучал чистые листы.

– Может, хватит уже, а? – облокотилась она на угол его стола, складывая на груди руки. – Ладно, эти. Но ты-то…