Жена не отозвалась и на этот раз. Мужчина поднялся на ноги, отряхнул с коленей землю и завертел головой; в этот миг он услышал, как вскрикнула его жена. Не мешкая ни секунды, мужчина бросил корзину с грибами на землю и опрометью помчался в лес, держа нож наизготовку.

Жена стояла за кустом боярышника и смотрела куда-то вниз.

– Что случилось? – выпалил мужчина, пытаясь отдышаться. Он поморщился и положил руку на сердце. – Да что случилось-то? – повторил он, морщась от боли.

Жена медленно повернула голову. Белая косынка на ее голове сбилась набок, но она не замечала этого. Взгляд был полон ужаса. Она с трудом разлепила губы и тихо сказала:

– Там… лежит…

– Где? – не понял мужчина. – Что лежит?

Жена, не глядя, ткнула рукой в сторону куста. Мужчина подошел ближе и близоруко сощурился.

– Господи Исусе! – с ужасом прошептал он, увидев предмет, на который указывала жена.

Тут и впрямь было чему ужаснуться. Под кустом боярышника, нелепо поджав под себя руки, лежало скрюченное обгорелое тело человека.

В кабинете находились двое: следователь городской прокуратуры Александр Семенович Петренко и его непосредственный начальник – заместитель генерального прокурора Иван Ильич Потапов. Начальник недовольно хмурил рыжеватые брови и внимательно смотрел на следователя колючими голубыми глазами. Однако Петренко, казалось, не замечал хмурого взгляда начальника.

– Ну, – сказал Потапов, хмурясь еще сильнее. – Так что там у нас с обгоревшим трупом?

– Точно не скажешь, Иван Ильич, – спокойно ответил следователь. – Однако я склонен считать это несчастным случаем.

Потапов поднял брови:

– Вот как?

– Да-с. – У Петренко была неприятная привычка добавлять к коротким словам это дореволюционное «с», окружающим приходилось с этой неприятной особенностью мириться. – В лесу ведь бушевали пожары. Если бы не дожди, от леса вообще ничего не осталось бы. Видимо, этот человек был грибником или туристом. Заблудился в лесу, надышался дымом, потерял сознание и сгорел. К сожалению, установить личность погибшего не представляется возможным. От него мало что осталось.

– Гм… – Потапов побарабанил по столу пальцами. – И твой вывод?

– Я, Иван Ильич, видите ли, собираюсь вынести постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием состава преступления.

Потапов кивнул:

– Стало быть, на этом и порешим. Ладно, с пустяками разобрались, перейдем к более важным делам.

И коллеги занялись разбором более важных дел, забыв об обгоревшем неопознанном трупе, как им казалось, навсегда.

По пятницам ресторан «Белое солнце пустыни» был переполнен, однако для уважаемых гостей, коими, безусловно, были генерал-майор милиции Абрамов и его заместитель полковник Прохоренко, столик нашелся.

Генерал Абрамов, мужчина солидный, упитанный, краснолицый, только что принял очередные сто грамм и теперь закусывал водку пловом, окуная толстые пальцы прямо в тарелку.

Полковник Прохоренко, худой, желтолицый, смотрел на своего начальника сухо и бесстрастно. Абрамов знал, что в душе у Прохоренко бушует буря, и с удовольствием наблюдал за тем, как усердно Прохоренко пытается скрыть свое негодование под маской напускного безразличия.

Прохоренко сказал нарочито небрежным голосом, тщательно следя за тем, чтобы интонация не выдала его чувств:

– И как вам здешняя еда, Эрик Максимович?

– Да ничего, – пожал широкими плечами генерал Абрамов. – Антураж вот только больно навязчивый. Все эти ковры, чайники, кувшины…

– Восток – дело тонкое, – заметил на это полковник Прохоренко.

– Это точно, – согласился Абрамов, разделавшись с пловом и переходя к баранине под острым соусом.