Я встала в дверях и сложила руки на груди, в упор глядя на мага, а он сразу подобрался и поднялся с кресла, отложив чтиво.

― Объясни, – в голосе Двэйна появились те же холодные и властные нотки, что и в лесу, когда он уходил от меня, а я догоняла.

― С экономкой твоей пообщалась. Она очень доходчиво объяснила, зачем я здесь, каков круг моих обязанностей и перспективы, а так же в красках описала наши будущие супружеские взаимоотношения. Было любопытно послушать, но свою семейную жизнь я представляю иначе.

― Понятно. Что же, Элизабетту многие не любят, считают жёсткой и... – он подыскивал слово, а я помогла.

― Наглой? Бесцеремонной? Бестактной? Самонадеянной? Зарвавшейся? Любое из этих определений подойдёт.

― Я хотел сказать, строгой, – всё тем же тоном ответил виконт, словно указал мне на место.

― Нет, вот это слово не отражает характера твоей экономки, – холодно улыбнулась я.

― На ней держится весь дом, Жанна. Эта женщина служила ещё моим родителям, и я попросил бы тебя ценить это и быть с ней вежливой, – потребовал он, а у меня не осталось ни малейших иллюзий на счёт того, что отсюда надо валить и пошустрее.

― Я вежлива с теми, кто отвечает взаимностью, Двэйн. И совершенно не хочу, чтобы моей жизнью руководила какая-то служанка, возомнившая себя тут хозяйкой. Если ты ставишь экономку выше будущей жены, то мне жаль твою невесту, – мы испепеляли друг друга глазами, и на сей раз даже мне, привыкшей выдавать долгие, суровые взгляды ученикам, было не по себе.

Развернувшись, я хотела уйти, но он подлетел и схватил меня за руку, заставив вскрикнуть от боли, причём я не увидела в холодных глазах и тени сожаления.

― Ты моя невеста, – процедил виконт. – Ты согласилась остаться, и стать моей женой, и хватит нелепых капризов. Ради тебя я забросил свои дела на пару дней, был терпелив и мягок, но не выводи меня, если не хочешь узнать, что такое безумие тёмного мага. Не буди во мне ярость, девица. Тебе могут не нравиться слова Элизабетты, но вряд ли она сказала что-то, чего ты не услышала вчера от меня. Мы тут не в игры играем, я о тебе забочусь, защищаю, ты выполняешь свою часть сделки. Как в любом браке.

― Ишь, как заговорил! Я за тебя не выйду! Теперь уж точно! – попыталась вырваться, но виконт так стиснул мою руку, что на глаза навернулись слёзы. – Пусти! – дёрнулась я, но сделала только хуже, руку прожгла боль. – В моём мире женятся по любви. И никто меня не заставит выходить замуж за того, кому нужна не я, а щит против проклятья и самка-производительница-наследников.

Лицо мага потемнело, зрачки заполнили радужку почти полностью, верхняя губа дрожала, словно у пса, готового оскалиться.

― Уходи... – процедил он. – Быстро!

Сильные руки вытолкнули меня за двери, причинив новую боль, створки захлопнулись, заставив сжаться от резкого стука, и раздалось рычание, рёв сумасшедшего и грохот, расшвыриваемой мебели.

Я кинулась прочь, обратно в кухню, где был выход из этого проклятого замка. Где угодно будет лучше, чем тут! По пути я врезалась в экономку, которая ехидно рассмеялась, увидав меня, но отшвырнула бабу в сторону и понеслась дальше. Плевать, что там она думает.

В кухне меня окликнул Спенс, но я не остановилась, к горлу подступали рыдания, рука болела, на душе было мерзко, словно меня в помои макнули.

Спотыкаясь о водоросли и коряги на берегу, я несколько раз падала, обдирая ладони, но упрямо бежала, куда глаза глядят, лишь бы подальше от замка. Когда силы иссякли, тяжело плюхнулась на валун у воды, и разревелась.

― Допёк? – раздался сочувственный голос в голове.

― Уйди, Морт, – я всхлипнула и вытерла слёзы, потом закатала рукав и оценила здоровенный синяк, браслетом охватывающий предплечье. – Сволочь...