Иоакимовская летопись

В. Татищев, работая над сочинением полной и ясной древней истории страны, выискивал для этого всюду манускрипты для списания или прочтения. В том числе, он просил ближнего своего свойственника Мелхиседека Борщова (который по многим монастырям игуменом был, наконец, архимандритом Бизюкова монастыря стал), чтобы дал он сообщил, где какие древние истории в книгохранительницах находятся, а если в Бизюкове монастыре есть, то чтоб прислал ему для просмотра. В. Татищев знал, что свойственник в книгах мало разбирался и мало охоты к ним имел. На просьбу В. Татищева М. Борщов отреагировал следующим образом: «По желанию вашему древних историй я никаких здесь не имею, хотя в Успенском Старицком и Отрочем Тверском монастырях и в других, где я прежде был, старых книг письменных есть немало, да какие, подлинно не знаю, из-за того что описей им нет и мне их ныне достать и к вам послать невозможно, разве впредь где достать случай иметь буду. А ныне монах Вениамин, который о собрании русской истории трудился, по многим монастырям и домам ездя, немало книг русских и польских собрал. Я его просил, чтоб из русских старинных книг хоть одну для посылки к вам прислал, и я ему обещал залог дать для верности, да он отговорился, что послать не может, а обещал сам к вам заехать, если его болезнь не удержит; я ему на то обещал за подводы и харч заплатить. Однако ж он не поехал, сказав, что за старостию и болезнию ехать не может, а прислал три тетради, которые при сем посланы, и прошу оные, не медля, мне возвратить, чтоб ему отдать».

Как видим, первоисточником в данном случае являлся монах Вениамин, который о собрании русской истории трудился. В. Татищеву от него было прислано три тетради, по разметке 3-я, 4-я, 5-я – Иоакимовская летопись (далее Иоаким). Историк предположил, что эти тетради нарочно для посылки к нему списаны откуда-то и просил прислать все материалы, а если это невозможно, чтобы прислали первые три и из следующих несколько. Но свойственник В. Татищева, через которого автор получил указанные тетради, внезапно скончался, а бывший при нем за казначея монах рассказал, что такая книга была, и что списал свойственник ее в Сибири. Книга была чужая, и он никому никогда не показывал ее. После смерти свойственника данную книгу в оставшихся его пожитках не обнаружили.

В. Татищев был уверен, что тот монах сам сего не сочинил, да и сочинить так довольно сложно было, ибо требовалось для этого много древних книг прочитать и в языке греческом искусным быть. К тому же многое в этой летописи находилось, чего ни в одном из древних Несторовых манускриптов не было, а было в Прологах и польских историях, которые, как М. Стрыйковский говорил, из русских сочинены были. Сам автор сильно сожалел, что разные древние истории в разных руках находились, от чего многое от всеобщего ведения оставалось в сокрытии. Иоакимовское сказание, переданное В. Татищевым, всего лишь краткая страница нашей истории, но историк был уверен, «что это хоть и первый шаг к изъяснению древности и Нестора темного сказания, но может послужить многим, пока полнейшая тех времен история не отыщется, чтобы остающиеся неясные моменты разъяснить и пополнить».

«Велесова книга»

«Велесова книга» (далее ВК) – это летописный текст, впервые опубликованный в [битая ссылка] 1950-е годы русскими эмигрантами [битая ссылка] Ю. Миролюбовым и А. Куренковым на страницах журнала «Жар-Птица», печатного органа Русского центра в Сан-Франциско. Текст летописи списан Ю. Миролюбовым, согласно его рассказам, с утерянных во время [битая ссылка] войны деревянных дощечек, созданных примерно в IX веке. «Велесова книга» – уникальный памятник древнеславянской письменности, была вырезана на деревянных дощечках славянскими волхвами-кудесниками. Книга охватывает почти двухтысячелетнюю историю миграций славяно-ариев (XII в. до н.э. – IX в. н.э.), отражает их религиозно-философское мировоззрение, а также взаимоотношения со многими другими народами Европы и Азии.