Колодец был поставлен около дома. В 1967 году я и Шатилов Алексей поставили новый. Вода в колодце была хорошая. Часто за водой приходили и соседи.

Усадьба была обнесена плетневым забором, который простоял до конца пятидесятых годов, а затем брат поставил ограду из штакетника. С огорода и от соседей поставил ограду я.

Около дома были посажены ветлы. Росла и береза. В середине пятидесятых годов брат посадил сосну, а в шестидесятых годах папа привез несколько елок. Одна принялась и сохранилась. Сосна и ель – единственные у нашего дома на всю деревню. С середины пятидесятых годов брат посадил яблони, сливу. Позднее посадил крыжовник и хороший сорт смородины. Сад стал расти и набирать силу. Он рос и радовал душу. Но были и огорчения. Один раз подъели кору мыши, затем ещё раз подъели зайцы. И они подъели здорово. Несколько яблонь пришлось спилить, и они отрастали заново. Наносили ущерб саду и морозы, и сильные ветры. Но чтобы не было, сад рос и стал плодоносить. Сорта яблонь были отличные. Много было вишни, сливы. Но в основном это было когда я учился в старших классах и позже, а в детстве не очень приходилось довольствоваться своими фруктами. Когда я учился в старших классах Маруся, жена брата, привезла рассаду клубники. Мы посадили её и она отлично плодоносила несколько лет. Но ухода за ней не знали, и она постепенно перевелась. Около дома, кроме фруктовых деревьев, сажали и овощи. В основном, сажали огурцы, лук, морковь, помидоры, свеклу и другие овощи. Землю около дома перекапывали лопатой.

Огород занимал пятьдесят соток. Около тридцати соток было отведено под картофель, просо или овёс, свеклу, капусту и прочие овощи. Двадцать соток занимал луг, где косили сено и отаву. В начале огород обрабатывали с помощью лошади. Пахали, бороновали, сажали и выкапывали картофель – всё при помощи лошади. Пахать мне не приходилось, в основном, это делал отец. Мне он не доверял, но иногда я помогал водить лошадь. А вот боронить отец доверял. Садился я верхом на лошадь и боронил огород. Сажать картофель всегда приходило много народу. Это было традицией помогать всегда тем, кто сажает картофель. Выстраивались вдоль грядки метра через два и тем самым сажали быстро и не так уставали. Просо, а чаще овес, мы сеяли старинным методом – вручную. Отец шел и разбрасывал рукой впереди себя зерно, а я на лошади боронил. Позже сеяли уже сеялкой. Немного помню, как сажали табак и ухаживали за ним. Одно время его сажали в деревне очень много. Помню, как делали из него самосад, т.е. сами изготавливали табак на курево из стебля и листьев. Самосад был очень крепким. Многие курили с большим удовольствием.

Место, отведенное для травы, было низкое. Весной долго стояла вода. Та часть огорода, где росла трава, была отгорожена от колхозного луга сплошным кустарником. Иногда, когда было много воды, в этих кустах садились дикие утки, а один раз они даже вывели утят. Один раз из речки зашла и рыба. Много воспоминаний осталось от уборки сена на огороде. Косить я начал рано. Косить любил. От первых уроков косьбы осталась и память: шрам на указательном пальце правой руки. Порезал палец, когда точил косу. Косу поставил на камушек, а когда стал точить её бруском, она соскочила и порезала палец.

Родители держали скотину: корову, овец, поросенка, гусей, кур. Когда я учился в институте, родители держали и кроликов. Коров и овец пасли пастухи. Пастухов нанимали на общем сходе деревни. Так было до введения денежной оплаты и установления пенсии колхозникам, т.е. до начала шестидесятых годов. После чего нанять пастухов стало трудно, практически не возможно, и пасти коров и овец стали по очереди. Скотину я любил. Когда её резали, я уходил из дому, или уединялся в таком месте, чтобы не слышать и не видеть, как её режут. За все время я не зарезал ни одного даже цыпленка. В зимнее время дома держали теленка, ягнят, маленького поросенка. Дома гуси выводили гусенят, а наседка – цыплят. Видимо от этого общения и родилась привязанность к ним.