От неточности выполнения приказов генералами немецкой армии, страдали войска, которые достигали крупных успехов, но зачастую не добивались полной победы из-за отсутствия элементарной дисциплины и исполнительности командиров. Пример Минского котла не единственный, когда частям Красной Армии удавалось выйти к линии фронта. Конечно, потери РККА за первые месяцы повергли в шок, катастрофа в Белоруссии обернулась неизбежным наказанием для командующего Западным фронтом (генерал – армии Д. Г. Павлов), начальника штаба (генерал – майор В. Е. Климовских), командующего 4 Армией (генерал – майор А. А. Коробков). Ответственность за просчёты и ошибки высшего звена начальствующего состава ложатся непосредственно на ответственных руководителей, работающих на местах, поэтому как бы историки не пытались со временем истолковать и оправдать руководство Западного фронта – факт остаётся фактом: с момента начала боевых действий до 30 июня Западный фронт под командованием Дмитрия Григорьевича Павлова потерпел стратегическое поражение. Армии, прикрывавшие направления на Минск оказались в «котле» к 28 июня, как и сам город. Командарм Алексей Андреевич Коробков был расстрелян вполне по объективной причине, предусмотренной Боевым уставом РККА (от 1939 г), с формулировкой «За потерю управления войсками». Например, командарм 3 армии генерал – лейтенант В. И. Кузнецов, вышедший из окружения уже в районе Рогачёва, не последовал по пути Коробкова, а был назначен командующим 21 армией (Центральный фронт, позже Юго- Западный), как командир, имеющий «реальный» боевой опыт. Проблемой в Красной Армии являлось ещё то, что перед войной многие кадровые офицеры были арестованы или расстреляны, что существенно влияло на степень управления войсками в первые месяцы войны, когда командир батальона становился командиром дивизии, а командир полка – командиром корпуса. Из- за отсутствия опыта в командовании более крупными соединениями, потери Красной Армии в июне – июле – августе 1941 года возрастали.

Если на Юго-Западном фронте за тот же период, немцы сумели продвинуться лишь на 150 – 170 км, и войска Красной Армии обошлись там без крупных окружений, то катастрофа в Белоруссии, заставила отдать последние резервы и отступить к «Линии Сталина» и Днепру. Успехи в приграничных сражениях дали повод немецкому командованию чувствовать себя победителями, захваченные пленные, сожженные танки или брошенные вдоль дорог тут же попадали в пропагандистские хроники «Die Deutsche Wochenschau», которые транслировались во многих оккупированных странах. Для всего мира создавалась картина неизбежного и скорого поражения СССР в войне. Однако после первых успехов обнаружились факторы изначально недооцененными немцами. Первый – перешедшие границу компактной массой войска были растянуты от Балтийского до Черного моря и потеряли пробивную способность. Второй фактор: в бой вступили советские армии внутренних округов, они не успели к границе, но теперь были готовы дать бой на Днепре. Прибывшие советские резервы не позволяли танковым группам Гудериана и Гота прорываться далеко вперед, на этот раз дело было не в своеволии Гудериана, а в умелом использовании новых частей, кризис удалось преодолеть лишь при подходе полевых армий. Готу приходилось обороняться, после того как его части оставили Великие Луки.

С 30 сентября 1941 года, началось наступление на Москву – директива

№35 получившие название операция «Тайфун» 53. Целью операции было разгромить Западный, Резервный, Брянский фронты РККА и до наступления зимы захватить Москву. Предполагалось, что в результате двух мощных танковых ударов на флангах обороны советских фронтов, фронт будет, прорван и в течение недели 2-ТГР и 3-ТГР обойдя, армии Западного и Резервного фронтов встретятся в Вязьме. Командующий Западным фронтом генерал – полковник И. С. Конев, считал, что ГА «Центр» главные удары нанесёт вдоль автомагистралей, сосредоточил самые сильные войска, ослабив, направления, где возможный удар немцев оценивался с меньшей вероятностью. Но любившие наступать по крупным дорогам немецкие войска, ударили севернее шоссе Москва – Минск, тем самым в короткие сроки прорвали оборону, обходя, советские армии с флангов. Удар 2-ТГР на Брянском фронте вообще оказался настолько неожиданным, что к исходу 1 октября войска Гудериана развивали успех сразу на двух направлениях, часть войск направлялась к Вязьме, а остальные соединения – на Орёл, обходя Брянск с двух сторон, создавая окружения для 3 и 13 армий. В условиях сумятицы и быстрого продвижения немецких войск, в преддверие намечающегося окружения. 6 октября И. В. Сталин позвонил по «ВЧ» в Ленинград командующему Ленинградским фронтом генералу – армии Г. К. Жукову. 7 октября Жуков прилетел в Москву и поехал в Кремль, Сталин болел гриппом, но работал. После недолгого обсуждения Жуков отбыл в генштаб к маршалу Б. М. Шапошникову и выехал в штаб Западного фронта, который располагался в Гжатске (Гагарин). Сталин поставил перед ним цель выяснить обстановку в которой находятся войска, оценить предполагаемые действия противника и сообщить об этом в ставку. Прибыв поздно ночью уже 8 октября в штаб, Западного фронта и пообщавшись с И. С. Коневым, Жуков сделал первые выводы о сложившейся ситуации на Московском направлении: войска двух фронтов находятся в окружении в районе восточнее Смоленска, стратегических резервов способных прикрыть, столицу нет, что все пути на Москву, по – существу, открыты.