22) Если Божество человекообразно, а потому и идолы так изображаются, то для чего присваивают Божеству и подобия бессловесных? Если же у Него подобие бессловесных животных, то почему присваивают Ему изваяния существ словесных? А если в Нем то и другое, и в том и другом виде представляют они Бога, потому что имеет подобие и бессловесных и словесных существ, то для чего разделяют соединенное и отдельно делают изваяния бессловесных и изваяния людей, а не всегда изваяния их имеют вид тех и других, каковые изображения действительно находятся в баснословии, например: Сцилла, Харибда, Гиппоцентавр, и у египтян – Анубис с головою пса? Надлежало бы или только так изображать их, имеющих двоякую природу или, если имеют один только образ, не вымышлять для них другого. И еще, если они имеют мужеский образ, то для чего придают им и подобия женския? И если женский имеют образ, то для чего ложно представляют их в образе мужей? Опять, если они – то и другое, то надлежало не разделять, а соединять то и другое и уподоблять так называемым жено-мужам (гермафродитам), чтобы языческое суеверие не только обнаруживало в себе нечестие и клевету, но возбуждало и смех в зрителях.

И вообще, если представляют себе Божество телообразным, а потому воображают у Него, и изваяниям дают, чрево, руки, ноги, также выю, грудь, уши, члены, у людей служащие к деторождению; то смотри, до какого нечестия и безбожия унизился ум их, когда мог так думать о Божестве. Ибо Божеству следовало бы посему претерпевать непременно и все прочее, свойственное телу, то есть быть рассекаемым делимым, и даже вообще подверженным истлению. Это же и подобное этому свойственно не Богу, а скорее – земным телам; потому что Бог бесплотен, нетленен, бессмертен и ни в ком ни для чего не имеет нужды; это же тленно подобно телам и, как говорено было прежде, имеет нужду в прислуге человеческой. Ибо часто видим, что обветшавшие идолы обновляются; уничтоженные временем, дождем или каким-либо из земных животных созидаются вновь. А посему можно осудить язычников в неразумии за то, что именуют богами идолов, которых сами делают; просят спасения у тех, которых искусством своим предохраняют от тления; молятся об удовлетворении своих нужд тем, о ком знают, что требуют собственной их попечительностии, заключая их в небольших зданиях, не стыдятся называть владыками неба и всей земли.

23) И не из этого только можно усматривать безбожие язычников, но также и из того, что о самих идолах мнения их не согласны. Ибо если идолы – боги, как говорят и любомудрствуют о них язычники, то к которому из них прилепится человек? И каких из них можно признать главнейшими, чтоб или, поклоняясь Богу, иметь на него твердое упование, или, признавая Его Божеством, как говорят, не колебаться? Ибо не одни и те же именуются у всех богами, но большею частию сколько есть народов, столько вымышлено и богов. Случается же, что одна область и один город разделяются между собою во мнениях о почитании идолов. Финикияне не знают богов, признаваемых египтянами. Египтяне поклоняются не одним и тем же идолам с финикиянами. Скифы не приемлют богов персидских, а персы – сирских. Пеласги уничижают даже богов, чтимых во Фракии, а фракияне не признают чтимых фивянами. Инды с арабами, арабы с эфиопами, и эфиопы с ними, имеют различных идолов. Сиряне не чтут богов киликийских, каппадокияне же именуют богами не признаваемых в Киликии; иных вымыслили себе вифинияне, а иных – армяне. И к чему приводить многие примеры? Обитатели твердой земли поклоняются инаковым богам с островитянами, и островитяне чтут инаковых с жителями твердой земли. И вообще, каждый город и каждое селение, не зная соседних богов, предпочитают им своих, которых и признают только богами. О гнусных же египетских обычаях нет нужды и говорить; они у всех перед глазами; там города держатся суеверий противоположных и одно другому противоречащих; соседи всегда стараются чествовать противное тому что чествуют живущие смежно с ними. Крокодилу поклоняются одни как богу у жителей же ближайших мест почитается он мерзостию. Льва чтут одни как бога, а вне города не только не воздают ему чести, но даже, встретив, убивают его как зверя. Рыбу, включенную одними в число богов, в другом месте ловят в пищу. Оттого у них – войны, мятежи, всякого рода предлоги к убийствам, и все обаяние страстей. Удивительно же то, что пеласги, по сказанию историков, у египтян узнав имена богов, не знают египетских богов, воздают же честь богам другим, а не египетским. И вообще, у всех народов, зараженных идолослужением, различны верования и обряды богослужения, а не найдешь у них одного и того же.