Видеть путь и знать путь – понятия гармонично совместимые, но никак не заменяемые. Ведь планы – одна, а жизнь совсем иное. В данном сочетании единства и борьбы противоположностей мышления-зрения складывалась вера. Видеть Бога – это одно, а идти к Нему – это уже из области научных исследований. Но нам важно, что древние осознали главную идею веры – надо вести не расчёты, а просто хорошенько омывать свои глаза, чтобы они лучше видеть пути-дороги. То есть речь идёт о том, что надо постоянно держать органы зрения (мышления) в чистоте. В принципе тема о покаянии – главная мысль этой книги и главная тенденция древней славянской традиции.

Учения тех времен были просты и гениальны, хотя древний доверял только своему зрению и интуиции. Ведь если знания, упорядоченные в структуре религиозной концепции, вписываются в образ созерцаемого Творца, то данная доктрина имела или имеет живучесть. Мышление – это тоже форма созерцать мир, только в свойственных ему формах и сие есть также значимая составляющая этого корабля. Хотя это только лишь днище его, но это часть корабля, коя служит общему делу. То есть остается составляющей и не в той остроте приоритетности несёт жизнеутверждающую функцию, везде следует вместе с ним в этом плавании. То есть учение должно быть верным.

Самое первое учение на Земле вмещалось только в одно слово «Бог», то есть несло в себе только самые общие моменты устроения мира. Далее в границах данного мировосприятия возникло слово «человек». А потому наш организм стал первой книгой о мире, первым словом о Вселенной. Ведь эти знания – он сам, сама его природа человеческая. Ведь для самого себя, человек сам себе понятен, из-за чего все то, что стало ему понятным – всё это становится его мировоззрением, причём антропоморфным. И, главное, знания на таком понятийном языке легко усваиваются, ибо само тело – это уже понятное слово о Боге, а следовательно память и учение о мироздании. Сей момент хотя и не так откровенно, но неизбежно перешёл в современные научные поиски, то есть они также антропоморфны, только язык выражения сильно усложнился и обрёл отпугивающую специфичность. То есть в процессе усложнения учения (от простого к сложному), идущего только в пределах этого же самого изначального общего понятия «Бог», появилились доктрины. Их теперь уже множество и все они остаются формами созерцания Бога и продолжают быть выражением или отражением Того, на Кого смотрит человек. Так все учения остаются исповедью о Творце и в границах исповеди претерпевают своё становление, иногда унося в небытие целые народы.

Вопрос в другом: какова природа нашего созерцания Бога? Одни видят «Дух Твой Благий наставит мы землю праву»; другие видят также, как «видит» путник на болоте посохом нащупывает твёрдое дно; третьи, «блажен иогин, видящий в самом себе то, что происходит в данный момент в далекой Вселенной»; иные верны аналитике ума; а иные…, двенадцатые тоже как-то видят по-своему.

Но нам интересно другое, что человеку дано видеть только Творца и быть с Ним в беседе, ибо он так и остался во Царствии Небесном и Царством Небесным, Его природой и естеством, смотрит на мир и ходит в этом мире только дорогами Царства Небесного, сообразуясь с миром Царства Небесного в себе, сопрягаясь с Ним. То есть, как и в самый первый миг своего бытия человек ходит по Царству Небесному постепенно, удобоприемлемо, в первую очередь оберегая в себе связь с Ним (в прообразе «болотных кочек»). Никакая эволюция этот порядок вещей изменить не сможет, ибо Царство Небесное – он сам и там, где он – там остается самим собой. Человек видел всю полноту Божественного во всём – такова его природа, ибо жить он может только благодаря тому, что видит этот мир Вселенной, а точнее живительную полноту Царства Небесного. Это важно сказать, ибо то, как он видел мир в те времена самого первого момента Начала начал, он, чтобы жить в этом мире, должен видеть его в том же прообразе и ныне. Хотя, может быть, выражать его на ином понятийном языке. К примеру, если мы зрим какую-то микрону перед собой, то через эту узенькую щель созерцаем Творца. Этих микрон бесконечно много, но каждая – щель приобщения ко всей полноте Его бытия сразу.