Что же… Надеюсь, это станет уроком не только для Марии Матфеевны, но и для остальных. Что никого выслушивать не стану и тем более выполнять какие-то там просьбы за еду.

… Увы, помогло это не сильно. Точнее, совсем не помогло, отчего у меня закрались сомнения, как именно старуха передала мои слова. Ведь на следующий день меня так же разбудил женский голос. Но на этот раз звонкий, девичий.

– Эй… Ведьма, вставай!

Открыла глаза и уставилась на двух деревенских девушек. Они были мне совершенно не знакома.

– Что надо? – сонно спросила, ещё не до конца понимая, почему меня опять кто-то будит, хотя я засыпала в доме. Понимаю, пока в нём нет окна и дверей, но это же не повод входить без разрешения!

– Мы… это… гостинцев тебе принесли… И ты это… любовное зелье варить умеешь?

Я застонала и натянула плед на голову.

Мне понадобилось два дня на восстановление после того, как я использовала энергию леса и, можно сказать, вырастила себе дом. Почти всё время я находилась в неком подобии анабиоза, или, как его называют, магический сон. Это состояние, в которое себя вводит маг, чтобы быстро восполнить опустошённый резерв. В другое время я бы пробыла в нём сутки, а потом проснулась ужасно голодной, но магически полной. Но в этот раз некоторые факторы постоянно выдергивали меня из сна – Сеня и деревенские. И если первый будил и заставлял есть, то у вторых были менее добродушные намерения.

Объяснить Сенославу, что меня не нужно трогать, так и не смогла. Кажется, он вообще решил, что я заболела. Ведь пироги, мясная вырезка и картошка, которые староста отправлял до этого, сменились на густой бульон, варёную курицу и творог с молоком. Один раз вообще попытался меня покормить с ложечки, чем вначале смутил, а потом разозлил.

Хотя больше злили и мешали, конечно, деревенские. Чего только они у меня не требовали! И всевозможных зелий и заговоров; и проклятья для одного соседа и благополучие для другого; и поймать мужа на измене, или сделать так, чтобы у него не вставало на других баб; кто-то вообще попросил вылечить его от геморроя. В общем, я даже не знала, что делать: смеяться или плакать.

Попытки объяснить, что я никакая не ведьма, а магистр, не помогали. Кажется, с каждым отказом запросов лишь прибавлялось, а люди становились всё ретивее! Но сегодня я наконец-то полна сил, и раз не помогают слова, то значит убедят действия!

Неожиданно дымку сна согнали странные звуки, доносящиеся с «кухни». Это была самая первая комната, где осталась стоять нетронутая печь. В доме пока не было ни дверей, ни окон, ни мебели. Первым фактором прекрасно пользовались деревенские, входя ко мне без разрешения, не говоря уже о стуке! Или это может быть Сеня. Пришёл, наверное, бедную меня опять будить и кормить.

Словила себя на том, что при этой мысли улыбнулась. Вот же дела…

Поднялась с перины, накинула верхнюю одежду, спрятав кулон на шнуровке под камзол, и вышла из комнаты, которую в будущем собираюсь обустроить под спальню. В нос тут же ударил великолепный запах. Огляделась и увидела поразительную картину: в кухню внесли лавку и стол, на котором была расстелена белоснежная скатерть, стоял начищенный до блеска самовар и несколько тарелок с едой; печь растоплена докрасна, возле неё стоит Мария Матфеевна и жарит на сковородке блины; появилась входная дверь, а место под окно завешено тканью – видно, чтобы тепло не уходило.

– Здравия, магиср! – оглянувшись, сказала старуха и вернулась к печи. – Пусть Мать Марина вам сегодня благо принесёт!

– Доброе утро, Мария Матфеевна, – ответила я, не показывая удивления. – Пусть Мать Марина годов жизни вам прибавит.