Она обернулась, вздрогнув. Да, то был он, такой, каким она его знала- взъерошенные волосы, печальные глаза, усталая улыбка.
– Зачем тебе это, Кариад?… – он коснулся её плеча лёгким движением, – зачем?
– Я люблю тебя, – просто ответила она, – понимаешь, люблю.
– Тогда отпусти меня. Ночами напролёт ты зовёшь меня обратно, день за днём ты плачешь по мне. Не мучь меня, отпусти – вернуться я не смогу, ты знаешь это.
– Забери меня с собой.
– Не могу, милая. Твоё время ещё не пришло.
– А если попросить у них?
– Боги не ответят тебе, Кари. Ангелы не унесут твою душу туда, где ей не время быть. К тёмным силам ты не пойдёшь, да и не стоит. Позволь мне уйти- и я вернусь. Вернусь, чтобы быть с тобой.
– Кем ты вернёшься, котом? Певчей птичкой? Вороном? Мне нужен ты.
– Знаю, милая- но все правильно. Я могу вернуться другим мужчиной. Ты узнаешь меня, полюбишь…
– Не пойдёт, – упрямо покачала головой она, – мне не нужен другой. Мне нужен ты. И если тебя не вернут, буду каждую ночь тебя звать.
– Упёртая. Ну чего ты этим добьёшься? Я ведь лишён тела, что тебе толку от меня?
– Я вижу тебя…
Она обняла его. Он – её, прозрачно-невесомо, легко. Так и застыли, пока луна не вышла из-за туч и не засияла во всем великолепии. С нею появились двое- духи Самайна, хранители душ.
– Жалко девку, – заметил тот, что был пониже, – давай отдадим его? Убивается, сил нет. Вся голова от неё болит.
– Резонно, – кивнул второй, тот, что был повыше, – а то неровен час всех достанет. Ведьмы- народ упорный. Ты сделаешь, или мне?
– Давай вместе? И пусть пахнет кофе, как в их первую встречу. Самайн же…
Луна вновь погрузилась в облака, хранители нырнули за ней- а внизу, в домике ведьмы, все ещё стояли, не размыкая объятий, двое… И воздух был напоен ароматом кофе. Как когда-то…
Кора
В неверном мерцании свечей, танцуя в объятиях северного ветра, кружась в бликах лунного света, колдовала в ночной тиши ведьма. Зеленью лесов искрились ее глаза, медью и серебром вспыхивали волосы, звездами сияли слезы хрусталя и жемчуга на темном шелке платья, бледно было ее лицо, белы руки. Она ворожила в полночь, накануне Самайна, гордая и прекрасная… И такая одинокая…
Конец ознакомительного фрагмента.