Таким образом, если вновь отбросить все смежные функции, отец – единственный возможный наставник по производству семени для создания себе подобного.

На всякий случай отвечаю на возражение о том, что отцы иногда даже не рассказывают, откуда берутся дети, – я говорю об этом наставничестве в самом широком смысле. Чтобы мне создать себе подобного, нужно место, где мы будем жить, еда, которую мы будем есть, машина, на которой мы будем ездить, кредит, который мы будем выплачивать, и вершит это всё, действительно, семя, для которого весь контекст – почва. Всё это я должен где-то узнавать, в оценке того, насколько мне сейчас всего этого достаточно, мне необходимо опереться на чей-то опыт. Я ищу наставника, и в этом мире есть только один ультимативный учитель, поскольку существование меня доказывает его успех, – это отец, только ему я могу верить, ведь вопрос слишком серьёзен, чтобы доверять кому-то другому.

Теперь, когда определения даны, я думаю, что готов рассуждать о предмете эссе, о том, что юноша делает, чтобы обрести отца и стать мужчиной.

Один из процессов мной уже частично описан выше в примере с супергероями – это подмена реальной фигуры отца идеализированной. Он видится мне самым коротким и, естественно, тупиковым, поскольку юноша никогда не сможет достичь состояния способности воспроизводить идеал. Он может этого не понимать, но точно будет чувствовать, и очевидная разница в желаемом и действительном будет непреодолимой. Можно провести параллель со случаем из традиционного общества, когда у самого меткого лучника родился бы слепой сын без руки, естественно, не способный к воспроизводству метких лучников (если, конечно, за воспитание его ребёнка не возьмётся дед, но в таком случае это также будет замена отца).

Иной путь юноши в отсутствие отца – низвержение самой фигуры отца, как утратившей доверие в целом, и отказа от возможности замены на другую в принципе. Это уже протест не против конкретного образа, а против самой методологии. Такой способ более глубокий и мощный, поэтому он характерен для целых поколений, столкнувшихся с крахом эпохальных устоев. Как, например, битники в середине XX века в США или «перестроечное» поколение в СССР. Герой Джека Керуака в романе «В дороге» ищет что угодно, но только не отца, он готов заменить место наставника романтизированным мачо с беспросветной судьбой, у которого совершенно нет никакого «учения». Аналогичный пример для «перестроечного» поколения – фильм «Бакенбарды». Тупиковость этого пути для юноши очевидна, но для общества в целом такой массовый отказ детей от родителей всегда даёт качественное изменение – культура 60-х в США, 90-х в России. Можно сказать, что всё это создали невыросшие дети, отказавшееся от отцов. Ради этого они принесли себя в жертву, и уже через десять лет их смели новые поколения, которые быстрее смогли приспособиться в новом времени и научились воспроизводить себе подобных.

В общем, как я постарался показать выше, пытаться взрослеть без отца можно, либо стараясь подменить реального папу иной фигурой, либо отказавшись от самой методологии отцовства.

Безусловно, это не весь спектр возможных путей юноши. Он может в принципе отказаться от потенции производства семени для создания себе подобных и испытывать себя в других ролях, но такие случаи я не рассматриваю в этом эссе. Я говорю только о ситуациях, когда юноша имеет потребность стать мужчиной, но не имеет отца.

Третий вариант развития этой ситуации видится мне, когда юноша пытается достроить из самого себя фигуру отца. Это может быть характерно для тех случаев, когда отец погиб при несчастном случае или на войне, то есть когда его не за что винить и ненавидеть, когда нет основания отказываться от него, чтобы низвергать его фигуру и отправляться на поиски новой. Можно постараться стать им и делать то, что он уже не может, то есть что, по мнению сына, в той или иной ситуации делал бы отец. Тогда юноша принимает на себя эту роль, у него появляется потребность отвечать за свою мать, контролировать её, оберегать. Он пытается встать на место отца, минуя ступеньку мужчины. Такое предприятие также обречено на провал, поскольку мать никогда не сможет стать почвой для семени мужчины, так как материнская фигура всегда сильнее фигуры супруги.