Ялта, Алупка, Ливадия, Гурзуф, Алушта – эти слова звучат как песня. В Алуште я, наконец, поплыл, надо сказать что Оксана поплыла в возрасте 6 лет в Гаване после 3-х лет работы с ней, Тема тоже приблизительно в этом возрасте, после разных тренировок и работы с ним на Нарочи и Браславских озерах.

Тролейбусом из Алушты в Симферополь и оттуда – домой на поезде Симферополь-Рига.

Поездка в Крым , Москва Кремль

На 33 этаже здания МГУ Кубинский флаг, По Днепру из Киева, пишу дневник

С папой поездки на Кавказ Военно-Грузинская дорога, Крестовый перевал

Поездка Кавказ 1960 и другая 1963

В октябре 1961 папе дали отдельную квартиру, в новом районе, Кедышко, 15А -49. Это очень хороший красивый район, рядом с парком Челюскинцев. В 1961 г. брат Родик женился и папе удалось его оставить в старой квартире на Обувной, через 4 года дом снесли и Родик тоже получил квартиру на К. Либхнехта.

В октябре мы переехали и я пошел в школу №63 на Кедышко, 300 м от дома, в 4-й класс. Там сразу я стал отличником и все эти годы учился на 5.

Если копаться в памяти, то естественно возникает множество разных эпизодов жизни с папой и мамой, но стоит, конечно, сосредоточиться на чем-то существенном. Как я уже писал, военные годы были важными для жизни и страны и школы. Например, я помню что в 1961 в Минске вышла книга «Никогда не забудем», посвященая воспоминаниям детей, которые пережили войну в Белоруссии. Там было много воспоминаний и о пионерах, которых называли героями: М. Казее и других. Это книгу мы читали в школе и я читал дома.

При этом вспоминается один интересный эпизод, связанный с папой. Среди пионеров героев тогда было имя П. Морозова, известный случай политики раскулачивания 30-х годов. Как–то раз я разговаривал с папой на эту тему, по-моему, рассказывая о каких-то школьных обсуждениях, я, кажется, что-то сказал как бы восторженное об этом пионере, это был, конечно, рассказ и эмоции ребенка. Хорошо помню этот момент: я вдруг почувствовал неладное: отец молчал, но я ясно чувствовал холод, который пошел от него. Сначала я ничего не понял, так как папа никаких объяснений не давал. Но через несколько дней или недель постепенно я выяснил причину: как я писал раньше отец со своими братьями и сестрами были сиротами , когда интервенты убили родителей в 1920 г. и случай с П.Морозовым для него однозначно был предательством (кстати, потом имя этого ребенка было исключено из литературы о 30-х годах и войне).

Этот маленький эпизод хорошо и очень положительно характеризует отца и методы, которыми он воспитывал сына. Он всегда старался быть ненавязчивым , больше старался действовать примерами, старался, чтобы я сам пришел к определенным выводам.

Конечно, и других школьных воспоминаний у меня есть огромное количество. В 2003 г. мы с Темой были в этой школе, я ему показал.

В 1959 г. папа и мама решили учить меня музыке. Купили баян, так как денег на пианино не было, и я стал учиться в кружке 51 школы. Преподаватель был Пашкевич, пожилой и очень хороший. За 2–3 года в этом кружке я прошел программу первых классов детской муз. школы. Программа для баяны была составлена с упором на народные песни – русские, украинские, белорусские и других народов. Учитюся было интересно. После переезда на квартиру на Кедышко меня отдали в филиал 1-й муз школы на ул. Калинина во дворе школы 49. Эта школа была лучшей детской муз. школой в Минске с отличными преподавателями. Но в момент поступления произошел нериятный, с одной стороны, для меня эпизод. Это было, по-моему, в 1962 г. осенью и у меня был гипс на правой руке и играть на проверке я не мог.