Какие только доводы не пришлось сочинять, лишь бы не думать о том, что на нем по-прежнему ничего нет.

− Иногда мне хочется тебя придушить, − хмыкнул он. Я сжала губы, чтобы не расхохотаться. А мне?!

Вдруг дышать стало легче, а на лицо снова упал свет. Адэйр ушел, судя по звуку шагов, в сторону выхода.

− Ты собираешься торчать там весь день?

Ну не мог же он пойти в чем мать родила?

Я обернулась и увидела его высочество придерживающим для меня двери. На нем были лишь шорты, а майка лежала на плече, будто он собирался надеть ее позже.

Вид его полуобнаженного тела меня по-прежнему не волновал. Так уж вышло, что подобного зрелища я навидалась за свою жизнь прилично. Меня терзало другое. Как он успел так быстро одеться?

− Я подумал над своим поведением, − ответил принц на мой немой вопрос, когда я проходила мимо. – И решил без тебя спать в одежде.

На шуточки в стиле Адэйра у меня есть ответы в стиле Кендис.

− Особенно мне понравилась вот эта часть: «без тебя».

Одевшись, он издал странный звук с примесью смеха и урчания. И что-то мне подсказывало, что меня по-прежнему не воспринимают всерьез.

На своем пути мы никого не встретили, а как только вышли на улицу, молча побежали. Бегать я любила благодаря маме. С шести лет она начала брать меня на вечерние пробежки перед сном. Она была красавицей, всегда следила за собой, пыталась выглядеть лучше для папы. А он любил ее без ума, души в ней не чаял. Я была самым счастливым и обласканным ребенком. Мы, конечно, не жили в огромном особняке, но родительский дом до сих пор самое уютное место, которое мне доводилось видеть. Там даже в воздухе витала любовь и счастье. А потом все исчезло. Жизнь оборвалась. И их, и моя. В один день ты просто милая Кендис, у которой все отлично, а в другой уже сирота без права что-либо решать. Без права оставить себе на память хоть одну мамину вещь. Мне удалось лишь тайком забрать пирамидку, которая стояла у нас на камине. Родители привезли статуэтку из их свадебного путешествия, которое проводили в тридцать шестом округе, на берегу океана. Единственная память о них, помимо фотофайлов, которые внесли в мой штрихкод. Все имущество отошло империи, прямо в загребущие лапы канцлера. А я стала вещью. Собственностью армии. Наверное, было бы не так обидно, если бы это не случилось за год до моего совершеннолетия.

− Хватит! – Адэйр вдруг остановился и дернул меня за руку. Я и опомниться не успела, как оказалась повисшей на его плече.

− Эй! – Я схватилась за его майку, но он и так надежно удерживал меня, припечатав огромную ладонь к моей заднице. – Что происходит?

Оставайся невозмутимой в любой ситуации, говорили они. Держи свои эмоции под контролем, настаивали они. А что на деле? Меня вдруг вскидывают на гору мышц и несут прямиком к бассейну.

− Если вы бросите меня, я…

− Сейчас лето, Кен. К тому же, твой бластер водонепроницаем.

И я с визгом полетела в воду. А когда вынырнула, на Адэйре вновь не было майки, и он собирался присоединиться. Ну все! Я ему так просто этого не спущу! Пускай готовится к водной атаке.

Он прыгнул бомбочкой, потому меня окатило водой еще больше. Я стерла ее с лица и приготовилась атаковать, но принц не выплыл. Покрутилась вокруг своей оси – он просто растворился!

− Адэйр! – с опаской позвала я. Нет, в самом деле! Уже даже не смешно!

Отошла к краю бассейна, присмотрелась внимательнее – ни единого пятнышка в идеально прозрачной воде.

Выползла из бассейна, походила по кругу, на всякий случай достала бластер.

− В бездну! Адэйр!

Ни звука.

− Это не смешно, мать вашу! – процедила я. А потом подумала, что сказала, и быстро исправилась. – Простите, ваше высочество, это выражение такое, я ничего не имела в виду. Покажитесь, а?